Павел Трихичев: «Я настроен показать, на что сейчас способен»

0

0

В преддверии Олимпийских игр знаменитый мончегорец дал интервью корреспонденту «Советского спорта». Он рассказал о родном городе и земляках, о первых тренировках на мончегорских склонах и пути к большому спорту, о взаимоотношениях со спортсменами и настрое на будущие победы.

«Ходить и кататься с гор научился одновременно»

— В каком возрасте научились кататься на коньках и на лыжах?

— На лыжах — это у родителей надо спросить. Сколько себя помню — зимой я все время на лыжах. На коньки стал чуть позже, но тоже до школы. Из самого раннего детства самое яркое и радостное воспоминание осталось — это когда мне на Новый год подарили коньки. Кроме горнолыжного спорта, другими видами я никогда не занимался. Только во дворе в футбол гонял с друзьями. А сейчас пристрастился играть в хоккей, но только короткий период по окончанию соревновательного сезона. На тот случай, если получу травму, чтобы успеть восстановиться до начала подготовительного сезона.

— У вас вся семья спортивная?

— Отец — тренер по горнолыжному спорту. Мама в юности выступала в лыжных гонках, а сейчас продолжает активный подвижный образ жизни. Работает воспитателем в детском приюте. Сестра в детстве занималась горнолыжным спортом у отца. Но когда у него был перерыв в тренерской работе, сестра ушла из спорта, а я перешел к другому тренеру — Юлии Петровне Паперной-Ципелевой. Кроме того, она является моей крестной матерью.

— Как восприняли сейчас в Мончегорске ваш успех?

— У меня в этом заполярном городе осталось много друзей и знакомых. Всегда с большой радостью приезжаю в родной город, правда, в течение последних двух лет у меня не было такой возможности. Много земляков сразу после моего успеха прислали мне смски и позвонили.

— Вы знакомы с вашим великим земляком Валерием Цыгановым? (первым советским победителем Кубка мира — прим.ред.)

— Валерий Иванович и мой отец вместе тренировались. Сейчас он является моим непосредственным начальником (первым заместителем руководителя Департамента по физической культуре и спорту Москвы — прим. ред.). Я поддерживаю с ним связь. А лично познакомился с ним лет 10 назад.

— Как это произошло?

— Когда он выступал с речью перед участниками соревнований, ученики моего отца шумели, и Валерий Иванович попросил отца: «Серега, успокой своих ребят». О том, что мой земляк Валерий Цыганов стал первым в нашей истории победителем этапа Кубка Мира, я знал с малых лет. Но когда он в качестве почетного гостя приезжал в Мончегорск и награждал победителей детских соревнований, я почему-то в призеры не попадал. Так что впервые я с ним поручкался лишь несколько лет назад, уже выступая за сборную России.

«В этом сезоне сдал 8 допинг-проб»

— Я удивился, узнав, что успех на этапе Кубка мира вы отметили… поездкой на море… зимой.

— Это мой сервисмен Александр Самшил повез меня к себе в гости. Мы с ним работаем вместе пять лет, и лишь год был другой сервисмен. Со всеми у меня были хорошие отношения. А с Александром Самшилом — просто прекрасные. Но с ним я налаживал контакт довольно долго. А сейчас после напряженных стартов мы вместе с тренерским составом решили, что смена обстановки — горы на морской воздух — было бы полезно. В Риеке мы походили по прибою, побывали на рыбном рынке, поели разных морепродуктов. Я не люблю подолгу бывать в городах. Мне интересно бывает отведать местную специфическую кухню, посмотреть на местную природу. А в крупные города приезжаю лишь в свободное от спорта время — по необходимости, по неотложным делам или когда сильно устаю.

— Ваш тренер Андрей Догадкин сказал, что не удивился призовому месту Трихичева. Вы же в интервью говорили: наоборот, это стало неожиданностью.

— Сейчас для себя я понял: чтобы превзойти этот успех или хотя бы повторить его, предстоит немало потрудиться. И не только мне, а всей нашей команде. Причем, не только тренерам и сервисменам, но и моим товарищам-партнерам по команде. Я заинтересован в том, чтобы прибавляли в результатах Хорошилов, Андриенко и другие. Усиление конкуренции в сборной России усилит каждого из нас.

— Вы настроены попасть в призеры и в Пхёнчхане?

— Я настроен на то, чтобы в решающих стартах сезона сконцентрироваться и показать то, на что я сейчас способен. Хиршер, Пинторо, которые собираются выступать в Пхёнчхане и в дисциплине «суперкомбинация», быстрее меня и стабильнее. Мне потребуется, чтобы в решающий момент сошлись все составляющие: моя езда, мое физическое состояние, мое хладнокровие… За последний сезон я сильно прибавил. И сейчас добиться успеха для меня стало более вероятным, чем это было несколько лет назад, особенно в слаломе и гиганте.

— Вы впервые в жизни не только поднялись на подиум Кубка мира, но и так много давали интервью…

— Интервью у меня брали сразу после награждения, потом на пресс-конференции. Сам по себе пьедестал мне привычен. На подиумах Кубка Европы и всероссийских соревнований я бывал много раз. Но в данном случае это был пьедестал Кубка мира — высший дивизион в нашем виде спорта. Я шел к этому успеху всю жизнь. Но я все-таки настраивался на более долгий путь к пьедесталу Кубка мира, и потому даже был немного шокирован этим успехом.

— Как проходила пресс-конференция?

— Вопросы в основном задавали по-английски, и я старался отвечать по-английски. Одна девушка задала довольно сложный вопрос. Я знал, что она из России и попросил повторить по-русски, и по-русски ей ответил. А потом один иностранец спрашивал по-английски долго и невнятно. Эта девушка перевела вопрос на русский, а мой ответ этому корреспонденту — на английский. Каверзных вопросов не задавали, в основном про горнолыжные соревнования. Был лишь один вопрос про допинг. Но я откровенно ответил, что мне нечего на эту тему сказать.

— Ну да, в вашем виде спорта эта тема неактуальна. Тем не менее, допинг-контроль проходите?

— Сегодня ко мне пришли в 5.55.

— Хотя бы до семи часов они не могли подождать?

— А я сам указываю заранее места своего пребывания и время. В шесть утра я обычно просыпаюсь, поэтому был уверен, что в это время обязательно буду в своем номере. Всего в этом сезоне меня проверяли на допинг восемь раз.

«Смотрю хоккей, дружу с легкоатлетами»

— Какой статус у Александра Хорошилова в сборной, учитывая его возраст и громкие успехи последних лет?

— Нет у нас никакой дедовщины, и нос у нас никто не задирает. В любой команде есть лидеры, а есть отстающие. Свой статус Саша заслужил высокими результатами, а не возрастом или стажем пребывания в сборной. Безусловно, он лидер, а мы за ним тянемся. Но ключевые решения у нас принимают тренеры, а не спортсмены. Саша — очень доброжелательный человек. Однако я считаю, что в коллектив любой новичок должен вливаться сам, без помощи и подсказок опытных товарищей по сборной. По части каких-то элементов физической подготовки Хорошилов давал мне ценные советы, и я ими воспользовался. А моей техникой работы на дистанции занимаются тренеры.

— На вашей телефонной аватарке ваш портрет вместе с девушкой. Как много времени вы проводите вместе, учитывая круглогодичный график разъездов профессионального горнолыжника?

— Моя девушка проживает в Петербурге. Она достаточно спортивная — играла в хоккей, выступала в биатлоне, а на лыжи уже я ее поставил. Мы познакомились случайно в Мончегорске, когда она приехала навестить родителей. Мне сначала сказали, что она из Новгорода, и лишь потом я узнал, что она родом из моего Мончегорска, а в Новгороде лишь училась в течение пяти лет по специальности «госуправление».

— Хотя бы иногда на сборы и соревнования с вами ездит?

— С точки зрения результатов соревнований и эффективности тренировок это могло бы повредить мне. Единственный раз мы вместе с ней провели время в горах на Новый год — Российская федерация горнолыжного спорта снимает большой дом в Австрийских Альпах, и я с разрешения руководства пригласил ее на несколько дней. Все расходы, конечно, оплатил из своего кармана. В течение года мы с ней встречаемся урывками по несколько дней, а больше общаемся по телефону и в интернете. Но такова реальная жизнь в большом спорте. Она какое-то время работала в налоговой службе, потом в спорткомитете, теперь отвечает за связь с общественностью в «Охта-парке», то есть, в пресс-службе.

— Каким образом вы выступаете за Москву, а ваше официальное место жительство в Петербурге?

— Да, на всероссийских соревнованиях я представляю Москву и команду РГШ, где, кстати, работает тренером мой отец. Но в Петербурге я приобрел жилье. Северная столица все-таки не так густо населена, как Москва, да и до моей малой родины — Мончегорска Мурманской области — ближе ездить. Впрочем, для меня и Москва — не чужой город. Я сначала учился в УОР 2, потом в РГУФКе. И первый полноценного прогресса уже во взрослом спорте я добился, именно выступая за команду московскую РГШ.

— В каких видах спорта вы — болельщик?

— В футбол люблю сам играть, но матчи клубов не смотрю — только за сборную России болею. А в хоккее пристально слежу за выступлениями Овечкина, Радулова, Панарина, Бобровского, Орлова и других россиян в НХЛ. В Петербурге по возможности хожу на матчи СКА и болею за эту команду, особенно за Дацюка. Но, объективно говоря, мне первенство КЛХ не столь интересно, как НХЛ. Потому что в нашем клубном хоккее результаты довольно предсказуемы. Есть три сильные богатые команды, скупающие лучших игроков, а спортивный интерес теряется от этого.

— С кем из иностранных соперников, кроме Марселя Хиршера, у вас сложились хорошие отношения?

— Насчет Хиршера — это немного преувеличено. Конечно, при всех своих великих достижениях, он не звездит — при встрече первым поприветствует, держится подчеркнуто вежливо и доброжелательно. Но не так часто я с ним пересекаюсь, чтобы можно говорить о близком знакомстве, а тем более — дружбе. Гораздо ближе я знаком с братьями Зампа из Словакии, ребятами из сборной Словении, а также британцем Райдингом, который иногда проводит с нами тренировками. С этими ребятами у меня может быть довольно доверительный диалог, обмен шутками.

— С представителями других видов спорта водите дружбу?

— Из числа великих чемпионов таких не могу назвать. На сочинской Олимпиаде мы, горнолыжники, все-таки жили и тренировались обособленно от представителей других видов спорта. Но со старых времен у меня остался контакт, например, с легкоатлетами. Большими чемпионами из них пока никто не стал, но некоторые входят в расширенный состав сборной России. И когда проводим сборы по ОФП в Новогорске, там иногда с этими ребятами пересекаюсь, и мы вспоминаем — как вместе учились в УОР 2. Поддерживаю отношения с Сергеем Ридзиком — он несколько лет назад переквалифицировался из горнолыжника в специалиста по ски-кроссу. Я вдвойне порадовался, когда Сергей в этом сезоне выиграл этап Кубка мира — не только как за россиянина, но и как моего мончегорского земляка.

«Спусковики» страшнее падают, но слаломисты травмируются чаще»

— С чувством страха знакомы?

— Я бы скорее это назвал беспокойством. Например, когда не знаком с условиями, в которых будешь выступать, или не умеешь выполнять какой-то элемент или не знаешь — как проходить определенные участки трассы. В большей мере это относится к трассам скоростного спуска, чем слалома.

— А как с чувством страха бороться тем, кто его испытывает?

— Лучше — никак. Лучше «отойти» от ситуации, чтобы не усугубить ее. Есть люди, которые боятся ехать с гор. И если в таком состоянии ехать, то можешь травмироваться еще хуже. Лучше досконально освоить подобные вещи, но на более простом уровне, а потом к этой ситуации вернуться, уже обретя уверенность в себе. Проведу параллели с гимнастикой. Если вам страшно впервые выполнить сальто назад, то лучше отойти от этого сложного элемента, а поделать кувырки, более простые прыжки и другие «подготавливающие» упражнения. Потом, когда вернетесь к этому сальто, то страх сменится лишь чувством беспокойства, которое уже можно преодолеть безболезненно. И вот, пересилив себя, вы первый раз выполните сальто назад, и потом вы уже будете его выполнять уверенно и легко. По крайней мере, в своей практике я примерно таким образом перехожу от простого — к сложному. И мне через подобное приходится проходить регулярно. Ведь если хочешь прогрессировать, приходится что-то изменять в своей технике постоянно. Постоянно пересиливать себя и делать то, в чем ты не уверен. Приобретая новый опыт и новые навыки, постоянно приходится переступать через себя. На крутом склоне все повороты и прочие элементы стараешься делать «чисто», даже не будучи уверенным, что удастся вообще их пройти. Только так можно прибавлять в результатах в нашем виде спорта.

— То, что вы рассказываете, видимо, имеете в виду слалом. А в скоростном спуске? Там ведь приходится и за жизнь свою опасаться?

— Вы рассуждаете с точки зрения зрителя. Падения в скоростном спуске, в самом деле, со стороны кажутся впечатляющими и даже ужасающими. Но в самых опасных местах оборудуют сетки и большие маты. А сходы в слаломе чаще выглядят лишь как остановки посреди дистанции. Впрочем, и на трассах слалома даже спортсменов высокого уровня иногда так разворачивает, что они летят вниз головой. По статистике, на слаломе даже чаще, чем на скоростном спуске, рвут связки на ногах. Причем, так болезненно, что потом восстанавливаются очень долго. В скоростном спуске, если ты упал, бывает два варианта: ты или цел, или тяжело травмирован. А в слаломе при мне много раз просто сходили с дистанции именно потому, что рвали связки. И со стороны это устрашающе не выглядело. Примерно, как если легкоатлет сходит с дистанции, порвав бедро или ахилл. Спортсмен просто прекратил бег. Но у него может из-за этой травмы пропасть целый сезон.

— Чемпионы прошлых лет рассказывали: после того, как на их глазах разбивались коллеги-соперники, им долгое время приходилось непроизвольно бороться со своим организмом и своим сознанием, которые непроизвольно заставляли ноги притормаживать в сложных местах трасс…

— Наверное, даже у горнолыжников менталитет устроен по-разному. Когда я вижу тяжелое падение горнолыжника, я его по-человечески жалею. Но мне удается не переносить это ощущение на себя. Я могу отогнать от себя мысль, что такое падение может случиться и со мной.

— Какие экзотические места на планете запомнились вам особенно ярко?

— В августе мы выезжали на длинные трассы около самого южного города мира — аргентинской Ушуайи. Там много необычного и интересного. Больше всего запомнились яркие попугаи размером с голубя и даже покрупнее, которые при минус 15 перелетали с ветки на ветку и пронзительно перекрикивались. Но если на горнолыжном курорте хочется и вкусно покушать, и красивые разнообразные пейзажи посмотреть, и интересно отдохнуть, тогда лучше ехать в Доломитовы Альпы. Единственный минус — там все дорого. До Австрии оттуда близко, но уже заметно дешевле.

Очень понравилась Южная Корея. Если в Японии все технологично, но при этом немного хаотичо, то в Корее ультрасовременные новшества идут рука об руку с образцовым порядком. Причем, и в теплом Сеуле, и в Пхёнчхане, и в других заснеженных горных курортах.

— Чем трассы Пхёнчхана специфичны?

— Горы внешне отличаются от европейских. Не кажутся столь высокими, как в известных горнолыжных курортах Австрии. Нет таких скал, как в Доломитовых Альпах Италии. Но на Кубке Дальнего Востока в Пхёнчхане нам дистанции спланировали таким образом, что ощущения те же самые.