Мир не без добрых людей
«В трудное время всегда на помощь приходят добрые люди», — уверена мончегорка Елена Ивановна Ляпшина. У нее богатый жизненный опыт — сегодня, 29 июля, ей исполняется 90 лет.
Где только не жили
Родом Елена Ивановна из Вологодской области. Во времена коллективизации ее отец первым вступил в колхоз, но потом сбежал оттуда на Кольский полуостров. Сначала семья: папа, мама и трое детей жили в Палкиной губе под Кандалакшей. Они поселились рядом с кирпичным заводом в бараке.
— Там рыбаки ловили рыбу, а мама у них мыла полы. В 1935 году здесь был голод, но мы его не видали, благодаря маминой работе.
Позже семью морем перевезли в Пинозеро, через время оттуда — на станцию Хибины. Там стоял смолокурный завод и четыре домика. Лена уже была постарше, ее отпускали в сопки за грибами и ягодами.
— Мы все Хибины облазили. Как только поспевали ягоды, сопки вокруг становились усыпанными людьми, что приезжали из Кировска. Их было так много! Однажды мальчишки пустили камень сверху горы и случайно сшибли бабулю с корзинкой…
В Мончегорск семья приехала в 1937-м. Сначала жили в палатке на шестнадцатом километре у карьера — там был железнодорожный вокзал. От него составы доставляли руду на комбинат.
— В том году с нами случилась беда. Стояло жаркое лето. Палатка вспыхнула от костровой искры. Нас успели вынести, а вещи сгорели все, кроме сундука. После пожара нас перебросили в поселок на 32-й км. Помню, оттуда на лошадях добиралась в город — в школу на улице Строительной (теперь филиал школы №14).
Но основательно осесть семье предстояло только на Тростниках, где они жили в бараке с двумя входами и двумя кухнями.
— В поселке уже и школа своя была. А вообще-то центр Мончегорска тогда располагался на Монче. Мы и там некоторое время пожили. Покуролесили по Мончегорску! На Монче стояла гостиница, поликлиника, пожарка, баня… Все туда ездили мыться. Потом и на Тростниках баню построили, еще позже — на улице Комарова.
Давай мне золото, я не уеду из наших краев!
С началом Великой Отечественной войны старшего брата Лены — Алексея — призвали в армию, а ее с родителями и младшим братом Яковом эвакуировали. От пристани (на месте нынешнего яхт-клуба) всех погрузили на баржу и приказали не высовываться из трюмов, потому что над ними курсировали немецкие самолеты.
— С комбината «Североникель» поэтапно вывозили оборудование, но для отвода глаз трубы его не переставали дымить. Поэтому немцы над Мончегорском часто летали — думали, что завод работает, — говорит Елена Ивановна.
Через месяц дороги в эвакуацию семья, наконец, добралась до Оренбургской области. Шесть эшелонов, с такими же, как они, вывезенными с родных мест людьми, выгрузили в селе Домбаровка.
— Нас посели в ложбине. И в ту же ночь прошел ливень, какого мы в жизни не видели! Утром проснулись, а вокруг — потоки воды несут чашки, ложки, чемоданы, у кого-то сундук поплыл… Появились местные казахи и, не церемонясь, закидали наших бабенок, что прибыли без мужей, на свои арбы и увезли в колхоз. А нас отстояли отец и еще несколько мужчин.
Погодя прибыл вербовщик. Отец Лены согласился ехать с ним в поселок Ракитянка. Здесь эвакуированных встретили с духовым оркестром. Папу сразу взяли работать в медный рудник.
— Там природа суровая! Давай мне золото, я не уеду из наших краев туда: ни воды, ни деревьев, ни цветов — одни холмы, ковыль да полынь. В марте, правда, уже ходили в платьях, но если кто попадал в песчаный вихрь, сложно было уцелеть. А зимой низенькие домики-мазанки, заносило с крышей. Соседям приходилось откапывать друг друга, — вспоминает Елена Ивановна.
Никто не верил, что война продлится долго, никто не думал запасаться продуктами, хотя первое время в Ракитянке все стоило копейки. Но как только туда перевезли Тульский оружейный завод, с пропитанием стало тяжко. Резко все подорожало. Сначала всем давали хлеб. Работникам рудника — ржаной, а иждивенцам — белый. Он был с виду воздушный, пышный, но на вкус… мука вперемешку с ковылем и полынью — его невозможно было есть. А как привезли оружейников, вместо хлеба стали выдавать тесто.
— А где его выпекать? Нам дали комнату с печкой-столбянкой, варили в ней в чугунке. А топить-то чем? Дров нет. Вот и ходили мы с младшим братом — Яковом Ивановичем — по местам, где коров пасли. Ждали, когда коровьи лепешки высохнут, собирали и сухим кизяком топили…
Производственная травма
В Ракитянке Лена пошла было учиться в 7-й классе, но чтобы семья имела лишний кусок хлеба, она с несколькими одноклассниками прервала учебу — пошла на заработки. Ребята патронировали селитру — такие патроны использовались на местном руднике для разрушения горных пород.
— Видимо, селитра дорогая была или не хватало, потому что вскоре нам велели набивать патроны вперемешку с торфом. На фабрике установили большие барабаны, внутри которых грохотали огромные металлические шары, перетирающие селитру с торфом, – вспоминает Елена Ивановна.
На работе ее повредило глаз динамоном (взрывчатое вещество). Глаз лопнул, его зашили, но на скудном казенном питании рана долго не заживала. Лечащий врач пошел на хитрость. В госпиталь привезли полуторагодовалую девочку, и он пообещал родителям малышки, что Лена станет нянчиться с их дочкой в обмен на продуктовый патронаж.
— Спасибо этому доктору! Потому что мне и мед, и масло рекой полилось. Я подлечилась, но на рудник не вернулась. Рассчиталась и уехала в Вологду — к матери отца.
От голода…
У жадной бабки жизнь сладкой не была. Как-то старушка сказала Лене поправить вилами сено на сарае, а та наткнулась на пять мешков с рожью! Это в то время, как в деревне люди умирали от голода. Скольких можно было от голодной смерти спасти?.. А у бабули и коровы падали, несмотря на заготовленное сено.
И сама бабуля соблюдала все посты. А у вечно полуголодной внучки развился туберкулез…
Добрые люди
По окончании войны Лена вернулась в Мончегорск. К тому времени мама ее умерла, когда возвращалась из эвакуации, отец жил с другой женщиной.
Знакомая, узнав, что девушка ищет работу, подсказала обраться в туберкулезный санаторий. Вакансий не было, но главврач — фронтовик Борис Филиппович Богданец — предложил пока заниматься заготовкой дров. Лена согласилась. Поварихи жалели маленькую, худенькую девушку, жившую с мачехой и занимавшуюся тяжелой работой. По утрам грели ей пол-литровую кружку молока с маслом, кормили, а к вечеру подкладывали ей в карманы пирожки – на ужин.
— Кашель начал утихать, поправилась, лицо вот такое стало! — смеясь, разводит руки Елена Ивановна. — А там и место освободилось в прачечной, потом перешла в санитарки. В итоге отработала в тубсанатории 44 года — рассчиталась в 67 лет!
Пока жила у бабки в Вологде и у отца с мачехой, мечтала о своей, отдельной, комнате. Воплотить мечту снова помогли добрые люди. По соседству обитала молодая женщина-фронтовичка Лида с маленькой дочкой.
— У нас сложились родственные отношения, и когда Лида собралась переезжать из Мончегорска, устроила так, что ее комнату оформили на меня! — делится радостью тех лет Елена Ивановна. — Понятно, что прописали со мной вместе еще одну девушку, но главное — теперь у меня был свой угол.
Есть ли судьба?
Здесь Лена познакомилась с женихом. А впервые она увидела его задолго до реальной встречи… во сне. Однажды вечером, еще в Вологде, у нее с девчонками зашел разговор о судьбе. Причем, Лена стояла на том, что судьбы нет. И в ту же ночь ей привиделся молодой человек в сапогах с брюками навыпуск, а по бокам брюк — синие лампасы. Лица парня не видела, но отчетливо слышала его требовательный вопрос: «Ты видишь меня?!» Лене становилось страшно, она открывала глаза, видение исчезало, но стоило глаза сомкнуть, парень вновь возникал и с тем же вопросом.
— У меня глаз-то был больной, думала: кому я нужна? Снова добрые люди помогли — меня привели знакомить с Мишей. Я увидела его и обомлела: сидит на стуле парень в сапогах с брюками навыпуск и лампасы синие! Поняла: вот она — судьба… Месяц он за мной ухаживал, потом решили расписаться.
***
— Жизнь была тяжелая, думала, вперед мужа уйду, но Бог дал жить долго. А моего Михаила Михайловича нет уже 23 года, — говорит наша героиня. Жизнь Елены Ивановны и в самом деле простой не назовешь, но в ее жизни было главное — счастье. Она вырастила четверых детей, а сейчас у нее 9 внуков и 11 правнуков!
