К пленным относились по-человечески
Накануне Дня Победы воспоминаниями из жизни советских солдат во время Великой Отечественной войны и сразу после ее окончания с Kn51 поделился Владимир Петрович Субботин — Почетный гражданин Мончегорска, участник Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., защищавший Родину на Карельском и 3-м Украинском фронтах.
В один день…
В июле 1944-го на реке Свирь под городом Питкяранта находился узел сопротивления финнов. Вражеская линия обороны растянулась на несколько километров. Здесь шли сильные бои. В этих местах солдат 303-го гвардейского стрелкового полка 99-й гвардейской стрелковой дивизии Владимир Субботин за один день успел первый и последний раз сходить в разведку, поучаствовать в пленении «языка» и получить осколочное ранение в ногу.
— Сержант — командир отделения — взял с собой нас, троих солдат, разведать, откуда бьет финская минометная батарея. В радиусе двух километров слышался звук, когда выпускалась мина: короткое «бам», когда укладывалась в ствол, потом – завывание по возрастающей, а затем — взрыв! Было ясно, что установка где-то рядом, оставалось выяснить — где, чтобы накрыть точку, — вспоминает ветеран, — мы ее скоро определили, запомнили ориентиры, сообщили командиру, и точка была ликвидирована.
Дороги на этом участке еще удерживали финны.
— После нашего возвращения батальон должен был обойти финнов с тыла. Мы перебежали одну из дорог, укрепились и вдруг услышали приближающийся рев машины. Грузовик, крытый тентом, мы пропустили, — рассказывает Владимир Петрович. — Кто знал, что или кто находился внутри? Рисковать не стали: у нас были только ручные пулеметы-автоматы и карабины. Но следом за грузовиком громыхала телега, запряженная лошадьми.
— Стой! – выскочили мы навстречу. Свалили и связали двоих финских бойцов, телегу оставили, а пленников взяли с собой. Но не успели далеко отойти, прямо по месту, где мы находились, начался обстрел. Видимо, финны поняли, что их бойцы попали в засаду.
По уставу из зоны обстрела необходимо уходить броском.
— Броском, так броском… Побежали. Где-то рядом ухнула мина, а я… Вроде за сучок зацепился, почувствовал онемение в ноге. А когда увидел красное пятно на штанах, испугался больше его, чем боли…
Нога онемела настолько, что рядовой Субботин уже с трудом передвигался. Рядом ранило еще одного парня, в плечо. Вокруг рвались мины, но пришлось остановиться и сделать перевязку.
— Брюки не получилось снять – разрезал. Только тогда ощутил боль. Из небольшой дырочки в ноге шла кровь. Идти не мог, ребята меня под руки подхватили и поволокли. К тому времени разрывы прекратились. Мы вышли к своей роте у дороги. Встретили нас «ласково»: один из бойцов выпрыгнул навстречу и закричал матом: «Кто там, такую мать?!»…
Пленных финнов отправили в штаб батальона, а раненых красноармейцев – в санбат.
— В санбате меня приучили к уколам. Я ведь трусишка был со школы, так сильно их боялся, — говорит Владимир Петрович. — А тут мне кололи сразу несколько: от столбняка, чего-то еще… Так и привык.
На месте оперировали только серьезно раненых, остальных — таких, как рядовой Субботин, с легким ранением, но с осколком внутри, на барже отправили в Вологодский госпиталь.
— На барже шли не долго. Мы сидели внизу, внутри нее. Духота, темнота, стоны раненых, а сверху тарахтел пароход, или гудел самолет. А наш он или не наш? Сидели в ожидании: долбанет или нет… Привезли к утру. С баржи пересели в поезд и отправились в Вологду.
Как «язык» работал на посылках
Подлечив рану, Володя Субботин вернулся в родной полк, который в декабре 1944-го был направлен на третий Украинский фронт.
— Там с пленными было еще интереснее. Мне разведчик рассказывал занятную историю, как они чудили. Был у нас разведвзвод специальный. Взяли они в плен двух немцев на территории Австрии. Одного сдали в штаб, а другого оставили: он помогал патроны подносить, тяжести разные…. Спустя несколько дней, получает задание разведвзвод — надо брать еще «языка». Разведчики между собой посовещались: «Ребята, отдадим этого». И отдали. Скоро и всем хорошо. В штабе, когда выяснили, что у «языка» свежих данных нет, потому что он уже неделю патроны носит, командиру разведвзвода грозили трибуналом. А за другим «языком» пришлось идти. Немец, конечно, не в обиде: его не били, не расстреливали — подумаешь, тяжелый пулемет потаскал…
Дисциплина превыше всего
— К пленным немцам не относились плохо. Не скажу за всех, может где-то было по-другому. Я видел пленных много и даже жалел: вот стоит человек и не знает, то ли его бить будут, то ли пристрелят, то ли повесят… А куда ему деваться: призвали в армию — подчиняйся. Среди немцев было много обычных трудяг, таких же, как мы.
В первые дни после объявления Победы на огромную поляну среди леса (дело было в Чехословакии) согнали немецкие части, узнавшие о капитуляции и сложившие оружие. Часть, где служил рядовой Субботин, их охраняла. Кормили пленных несколько полковых кухонь.
— Наверное, не одна тысяча человек там сгрудилась. Они сидели, стояли вплотную друг к другу. Через день-два немцев должны были передать частям МВД. Мы следили, чтоб все пленные оружие сдали. А дисциплина среди них была железная. Соблюдалась субординация даже в таком незавидном положении: солдаты беспрекословно подчинялись приказу своих офицеров. В огромную кучу покидали и стрелковое, и холодное, вплоть до перочинных ножей.
Вокруг поляны по периметру красноармейцы установили палатки на расстоянии около тридцати метров. Они недоумевали: если бы серо-зеленая масса пленных решилась на побег, то легко снесла бы малочисленную охрану. Мол, наши бы так и поступили. Но, благодаря немецкой дисциплине, солдаты смирно оставались на поляне под открытым небом…
Кино для японцев
После войны, в 1946 году, часть Володи Субботина отправили на Дальний Восток. Война с Японией уже была прекращена, но с пленными им пришлось столкнуться и там. На этот раз — с японцами.
— Нас поместили в двухэтажные кирпичные казармы в военном городке, с паровым отоплением и электричеством. Метрах в трехстах от нас стояли казармы, где содержались японцы. Они жили по своему распорядку и обычаям. Утром смотрим: пошли японцы на работу строем с белыми повязками на головах да с песнями. Поначалу их песни нас смешили, а потом привыкли. С Богом, лишь бы работали.
В той части на Дальнем Востоке числился киномеханик. По воскресеньям в столовой крутил фильмы для советских военных, а в какой-то другой день недели – для японцев.
***
Кто знает, может, человечное отношение к побежденным тоже сыграло свою роль в Победе над фашизмом?
