Banner
Banner
29 марта 13:24
  • $ 92.26
  • € 99.71
«Бессмертный полк»: фронтовики и труженики
27 октября 2020 15:00

Воздушный стрелок, связавший жизнь с Печенгским районом

Герои проекта Kn51 «Бессмертный полк: фронтовики и труженики» — участники Великой Отечественной, которые после войны остались работать на производстве в Печенгском районе и Мончегорске. Наш новый герой — воздушный стрелок, участник Петсамо-Киркенесской операции и слесарь цеха сетей, подстанций и электроремонта комбината «Печенганикель» Михаил Антонович Курач.

Михаил Курач родился в 1925 году в Новосибирской области. В 1941-м ему было только 16, но он вместе со сверстниками «штурмовал» военкомат, когда началась Великая Отечественная война.

Справа - 16-летний Михаил Курач
Справа — 16-летний Михаил Курач

Воевать он начал только в 1943-м — в мае курсант авиашколы дал присягу и уже через несколько месяцев стал воздушным солдатом. Михаил Курач участвовал в Свирско-Петрозоводской операции, наступательной операции левого крыла Карельского фронта, воевал против финских войск в южной Карелии.

«Начало же операции, по сравнению с другими экипажами, у нас складывалось благополучно. Пять боевых вылетов мы сделали, не привезя ни одной пробоины…Уходившие финны продолжали оказывать упорное сопротивление. И вот он — памятный шестой вылет… Нами было получено задание — оказать помощь наземным войскам в их продвижении вперед в районе г. Олонец. Во время работы, при втором заходе на цель, я обратил внимание на крупнокалиберное зенитное орудие и людей бегавших возле этого орудия. Я хотел опередить их, дав длинную очередь из пулемета. Но я не успел даже взять упреждение, как что-то произошло, и я ослеп. Я был в сознании и в общем-то цел. Я сразу подумал, что единственное, что нам остается — это уходить на озеро. Протерев левый глаз, я увидел,что Мирончик делает то, что нужно и что двигатель не дает перебоев. Я ощутил столько радости, что впервые подумал о том, что жизнь все же хорошая штука», — рассказывал Михаил Антонович Курач. Его воспоминания сохранил сын — Владимир Михайлович.

За участие в освобождении южной Карелии Михаил Антонович в 1944-м награжден медалью «За отвагу». Представление бойцов к награде, в том числе и Михаила Курач, хранящемся в архиве ЦАМО:

Приказ от награждении группы бойцов медалью «За отвагу» 19 августа 1944 года подписали командир 694-го штурмового авиаполка майор Хрусталева и начштаба Степаненко. В документе, хранящемся в архиве ЦАМО, частности, говорится, что воздушный стрелок сержанта Курач Михаил Антонович«…в период напряженных боевых действий полка по освобождению Советской Карелии совершил 14 успешных боевых вылетов. Все боевые вылеты характеризовали его, как смелого и храброго воина. Владея отлично своим оружием, успешно поражал зенитные средства пр-ка и умело отражал при встрече с истребителями пр-ка их атаки. Является одним из лучших боевых воздушных стрелков».

Михаил Курач
Михаил Курач

В том же 1944 году, но уже в сентябре, Михаил Курач в составе 694 штурмового авиационного полка участвовал в Петсамо-Киркенесской операции.

«Нам предстояла работа по скоплению отходящих немецких войск в сторону Никеля и в сторону, как теперь называют, 72-го километра. Теперь это место для меня очень даже хорошо знакомо. Это тот участок, на котором теперь находится стадион, кинотеатр «Юность», баня, участок дороги ведущий на теперешний рудник. Это бывшая дорога Линахамари-Никель. Немцы были как на ладони. Прятаться им было не куда. Не было и зениток. Летчики израсходовав боезапас,делали еще несколько холостых заходов, прижимая немцев к земле шумом двигателей. И вот здесь я впервые при неисправном пулемете, тоже израсходовал весь свой боекомплект.Ловя цель в прицел, я нажимал на спусковой крючок и держа в левой руке молоток, ударял им по спусковому механизму и пулемет срабатывал. Отпускал крючок и очередь прекращалась.Я даже не заметил, как у меня опустел ящик.А ведь за это нас наказывали. В нашу задачу не входила стрельба по наземным целям. Несколько раз приходилось летать и в район Никеля, а также непосредственно на Никель,- вспоминал после войны Михаил Антонович.

«Но почему-то мне хочется назвать дату 14-го октября 1944 года, когда мы перелетели из Шонгуя в Луостари…Времени на так называемую акклиматизацию не было, так как немцы спешили уйти в сторону Киркенеса, где должны были грузиться на корабли и уходить на пополнение на центральные фронты. Этого допустить было нельзя. Нам вместе с братским 68 штурмовым авиационным полком ставились задачи не допустить их ухода. Не мне судить насколько мы это делали успешно, но впечатлений в памяти осталось много. Фьорды,в которых мы заставали корабли, представляли из себя кипящий котел. Настолько они метались и маневрировали,что поверхность воды казалась мыльной пеной. Тяжело было и нам. Огня было очень много. Уходя, немцы увозили с собой и всю оставшуюся технику.И вот в одном из вылетов они устроили нам такой салют, который едва можно описать.Мне всегда не нравилась болтанка во время противозенитного маневра, поэтому иногда не докладывал Мирончику, что сзади, справа или слева в нас стреляют, в надежде, что все обойдется. Да и в целом наши отношения были скорее всего уставными. Мы друг друга называли на Вы.В этом же вылете обо всем этом я забыл. Несмотря на то, что Мирончик бросал машину ни чем не хуже, чем Саша Крапивин над Кестеньгой, и я слетел со своего сидения, находясь на полике, зная о том, что соединительная колодка шлемофона разъединилась с рацией, я все равно кричал Мирончику: «Маневрируй, маневрируй!», вспоминая бога и всех святых, а шарики-красные, розовые, малиновые -величиной с кулак, летели сплошным потоком и настолько близко, что кажется чувствовалось их тепло. С тех пор в моем лексиконе появилось слово «Киркенес».

В воспоминаниях, которые сохранились благодаря сыну Михаила Антоновича, есть и рассказ о последнем боевом вылете во время войны:

«Последний мой вылет был где-то в двадцатых числах октября. Мой Мирончик заболел ангиной и лежал с высокой температурой…И все же я полетел на чужой машине, с летчиком, фамилии которого я не помню. На нашей машине полетел другой экипаж. Задача стояла практически та же самая — не дать возможность немцам уйти на Киркенес.Нужно было разрушить мост и дамбу в районе теперешнего 79 километра.3адача конечно была выполнена, но уже без участия нашей машины, имевшей бортовой номер 74.Буквально через несколько минут после взлета от нее потянулся шлейф дыма, и летчик был вынужден оставить машину. Стрелок же, по всей вероятности, выпрыгнуть не смог, так как из задней кабины прыгать было трудно. Высота была не более 600 метров. Они упали и сгорели вместе с машиной на берегу реки Лотта. Это был последний мой боевой вылет в этой войне…»

Михаил Курач награжден медалями «За отвагу», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.».

Послевоенный снимок. Михаил Курач слева
Послевоенный снимок. Михаил Курач слева

После войны Михаил Антонович не сразу остался в Печенгском районе — 8 лет ждал демобилизации, служа в радиолокационном взводе в Мурмашах, где получил профессию шофера-слесаря и слесаря-бригадира. В последующем они пригодились. Михаил Курач работал на строительстве железной дороги Мурмаши-Никель, брался за разную мирную работу -от слесарной до кузнечной. После принятия участка железной дороги до Заполярного его откомандировали в строительный трест Заполярного, где работал электромонтером, затем продолжил трудиться слесарем цеха сетей, подстанций и электроремонта на Ждановском горно-обогатительном комбинате.

После войны Михаил Курач женился. Его супругой стала Александра Алексеевна, с которой познакомились во время его службы в радиолокационном взводе в Мурмашах. Александра работала при аэродроме — отвечала за покраску самолетов. В 1950-м году в семье Курач появилась дочка Нина. Всего детей было трое: после Нины на свет появились сыновья Владимир и Валерий. Как и родители, все они связали свою жизнь с Печенгским районом, только Владимир с семьей недавно переехал в Тульскую область.

Александра Алексеевна и Михаил Антонович Курач
Александра Алексеевна и Михаил Антонович Курач

Как рассказала Kn51, дочь Михаила Антоновича — Нина Михайловна, отец никогда не говорил о войне. Только однажды, когда семиклассница Нина писала сочинение о родителях-солдатах, рассказал, что на фронте новобранцы становились родными буквально за пару дней, вместе переживая ранения и смерть товарищей.

Михаил Антонович Курач ушел из жизни в мае 1993 года. Ему было 68 лет.

*При подготовке использованы материалы форума «Летчикам — защитникам Заполярья — посвящается!», сайта «Подвиг народа», архив газеты «Советская Печенга» центральной библиотеки Никеля

Фото из семейного архива Нины КУРАЧ

Читайте также:

«Бессмертный полк»: фронтовики и труженики

#Победа75

 

Материалы по теме