Banner
Banner
29 марта 14:41
  • $ 92.26
  • € 99.71
Компания, Мончегорск и Печенгский район, Производство
02 мая 2013 19:05

Дорогой дешевый металл

18 тысяч 800 долларов за тонну. Такова цена на никель, по которой был сформирован бюджет «Норильского никеля» на 2013 год. 

Об этом на прошлой неделе сообщил генеральный директор ГМК Владимир Потанин. Он возглавил компанию в непростой и для нее, и для всей мировой экономики период. И сейчас вынужден предпринимать меры для того, чтобы не допустить кризиса — ведь реальная цена никеля на рынке вовсе не 18,8 тыс. долларов за тонну, а гораздо скромнее — 15,4.

Что самое главное в заявлении Потанина? Наверное, вот эти слова: «Норильский никель» обладает всеми возможностями спокойно пережить этот период падения цен». Но при этом глава «Норникеля» добавил, что необходимо проанализировать, какие проекты для компании являются в данный момент приоритетными, а какие могут быть отложены. «Мы пытаемся выделить то, что неэффективно или необязательно для финансирования», — сказал он.

«Сокращение операционных затрат» и «улучшение себестоимости» — что скрывается за этими фразами? Давайте попробуем разобраться.

О кризисе

Начнем с очевидных вещей. Цены на металлы во всем мире падают. Это факт. А вот почему? На этот вопрос отвечают аналитики, заявляя об окончании целого «сырьевого суперцикла», сопровождавшегося постоянным ростом цен на ресурсы, в том числе и никель. Завершение очередного витка развития мировой экономики всегда сопровождается глобальными экономическими потрясениями. Так что набившее сегодня оскомину понятие «мировой экономический кризис» — увы, не телевизионная страшилка, а действительность со всеми вытекающими последствиями — снижением ВВП, крушением банковской и финансовой системы. Перед нынешними экономическими реалиями дрогнул даже могучий Китай (кстати, главный потребитель никеля), а гораздо более слабые страны Европы готовы объявить о банкротстве, потому что нет денег. А нет денег — нет возможности покупать. А нет спроса — значит, снижается производство товаров, и в результате падает спрос на сырье.

Вообще, мировой рынок никеля начало лихорадить уже давно. В середине 2012-го цена этого металла «просела» примерно на 30 процентов. А когда спрос падает, на рынке ощущается избыток товара. В прошлом году производство никеля в мире выросло на 6 процентов и составило 1,88 млн. тонн, а спрос упал на 1 процент до 1,77 млн. тонн. В результате на складах зависло 117 тысяч тонн металла. А избыток ведет к снижению цены и падению выручки. К тому же Китай сам решил наращивать объемы так называемого «грязного» никелевого чугуна, который в кризисную пору заменяет собой более дорогой ферроникель.

Что делать в этой ситуации? Ждать восстановления мировой экономики? Оно если и произойдет, то явно не скоро. А до той поры, чтобы не проиграть рыночную гонку конкурентам, нужно как минимум четко представлять свои слабые и сильные стороны. И, исходя из этого, разработать «план Б» — как говорится, на черный день.

Об операционных затратах

Экономика огромного предприятия по сути своей мало чем отличается от семейного бюджета. Когда семейный доход (читай — прибыль компании) снижается, мы думаем, на чем и где можно сэкономить (читай — сократить издержки). Поэтому если в бюджете «Норильского никеля» на 2013 год средняя цена на никель заложена на уровне 18,8 тыс. долларов за тонну, а цены на металл гораздо ниже этой отметки, Компания просто обязана начать работу над снижением расходов, или, как говорят специалисты, операционных затрат, и улучшением (читай — снижением) себестоимости. Проще говоря, предприятие, как и любая семья, должно начать жить по средствам.

Для реализации этих задач есть два пути. Первый — в целях экономии вести строжайший контроль за расходами на всех этапах деятельности предприятия (т.е. во время выполнения всех операций): от добычи, переработки, использования энергоресурсов до оплаты труда и приобретения материалов. И второй — реализовывать инвестиционные проекты, которые позволят Компании получить дополнительную прибыль, усовершенствовать производство и внедрить новые технологии, тем самым повысив производительность труда.

— Кольская ГМК сейчас следует этим двум направлениям, — говорит начальник Управления научно-технического развития и экологической безопасности Павел Егоров. — Мы заняты и операционными улучшениями, и активно развиваем инвестиционную составляющую. В Компании имеются серьезные планы по освоению инвестиционных средств и реализации наших известных проектов: «Кобальтовое производство», «Утилизация солевого стока никелевого рафинирования», «Электроэкстракция никеля», «Модернизация дробильных мощностей обогатительной фабрики». Это то, что позволит нам в ближайшие годы сократить затраты, повысить производительность труда и сделать производство более гибким и рентабельным.

О себестоимости и ручном управлении

Если говорить о снижении себестоимости, то справедливости ради нужно отметить, что в условиях кризиса об этом вынуждены думать все производители, в том числе и основные конкуренты «Норильского никеля».

— Образование базовой себестоимости проходит единый цикл в любой компании и в любой стране мира — будь то Китай, Канада или Россия, — продолжает Павел Егоров. — Есть составляющие, которые в цене металла являются фундаментальными. Это затраты на добычу, энергоресурсы, материалы и т.д. Но у Китая, например, есть огромное преимущество — низкая стоимость рабочей силы.

Сколько человек необходимо для производства одной тонны никеля? У каждого предприятия свой ответ на этот вопрос. И, конечно, самый простой способ сократить себестоимость продукции — уменьшить количество рабочих. В условиях кризиса и с внедрением новых технологий Компании придется отказаться от какого-то количества людей. Но о массовых сокращениях речи не идет.

— Нынешняя ситуация на мировом рынке очень непростая, — говорит директор департамента персонала Кольской ГМК Расул Эльканов, — и мы должны на нее реагировать. Образно говоря, если три года назад мы двигались с включенной системой круиз-контроля и могли себе это позволить, то теперь Компания перешла в режим ручного управления. И в первую очередь нами предпринимаются усилия, чтобы обеспечить сохранность высококвалифицированного коллектива.

К слову, некоторые меры, предвидя подобное развитие событий, предприняли заранее. Так, одним из решений, теперь позволяющих минимизировать кадровые потери, было ограничение приема на работу. Кроме того, никто не отменял и естественный отток трудовых ресурсов — люди уходят на пенсию, уезжают в другие регионы страны, в места с более благоприятным климатом, находят новое место работы.

Но вернемся к понятию «ручное управление». Попробуем пояснить ситуацию на примере старейшего в Компании рудника «Каула-Котсельваара». Разрабатывать его начали в 30-х годах 20-го века. Спустя 80 лет его запасы практически исчерпаны и та руда, которая добывается здесь сейчас, беднее, чем та, что добывается на руднике «Северный». Но для поддержания определенного уровня себестоимости продукции Компании необходимо добывать больше богатой руды. Для этого придется снизить объемы добычи на руднике «Каула-Котсельваара» с нынешних 1,1 млн тонн до 0,7 млн тонн руды в год. Повлечет ли за собой снижение добычи высвобождение персонала? Да, это неизбежно. Кто-то будет трудоустроен на других участках, а с кем-то вопрос будет решен в индивидуальном порядке — и обязательно в рамках Коллективного договора.

— Чтобы выполнять свои обязательства перед трудящимися, Компания должна быть рентабельной. А чтобы быть рентабельными, надо зарабатывать деньги, — отмечает Павел Егоров. — Для этого необходимо видеть экономику предприятия в целом. И если сейчас, при существующих ценах выгодно добывать на одном руднике меньше руды, а перебросить силы на другой, где можно сэкономить в том числе на перевозке, — надо это делать.

К слову, решение о снижении объемов производства на «Кауле» продлит жизнь самого рудника. И в этом нет никакого парадокса. По закону, Компания обязана выработать месторождение полностью. А, учитывая, что темпы выработки теперь снизятся, «Каула» будет работать не до 2019-го года, как предполагалось ранее, а до 2025-го.

— Если говорить в целом, ни одно, даже самое технологичное и продвинутое производство обойтись без людей не может, — продолжает Расул Эльканов. — Поэтому, с одной стороны, мы понимаем, что за счет естественного высвобождения кадров сокращение будет идти. Но, с другой стороны, с учетом планов по модернизации нам нужны высококвалифицированные дипломированные специалисты. Поэтому задачу по привлечению молодых специалистов будем продолжать решать. Однако с иными приоритетами. Если раньше мы сами обучали, готовили к работе кандидатов и для нас наличие у них образования не было очень значимым, то теперь будем вести прием в Компанию исключительно молодых людей с высшим профессиональным образованием по профильным специальностям.

 

 
Олег АНДРЕЕВ 

Материалы по теме