За янтарем - на запад! Или путешествие на край земли русской

0

0

Когда плакали сосны. Солнечные осколки на западе России

Не зря называют этот край янтарным — в день нашего прибытия вечернее солнце уже почти коснулось горизонта, но все так же золотило листву, выглядывало между домами, рассыпалось на взлетной полосе остатками сентябрьского тепла. Казалось, янтарный цвет блестит на коже и искрит в глазах пассажиров.

Небольшой симпатичный аэропорт Храброво встречает нас по-летнему синим небом и +18 за бортом. Длинная магистраль, загруженная к вечеру неповоротливыми автобусами и усталыми водителями, заканчивается городской улицей и отелем. Приехали! Добро пожаловать в самый западный уголок нашей Родины — в Калининград!

Мы выгружаемся и слегка сонно, медлительно, но с любопытством оглядываясь, спешим в свои номера (смена часового пояса и почти полдня в дороге сказываются даже на самых стойких). И только через полчаса за ужином спешим перезнакомиться друг с другом: здесь победители художественного конкурса «Добавь городу красок», который инициирует ПАО «ГМК «Норильский никель» с 2014 года. В этом году конкурс проходил только в городах Мурманской области, так что все участники команды из Никеля, Заполярного или Мончегорска. Кураторами выступили Татьяна Петровна Толочко, главный менеджер управления корпоративных мероприятий департамента социальной политики компании и Андрей Соловьев, главный специалист аппарата заместителя генерального директора КГМК по региональной политике и корпоративным проектам.

Тем, кто не засыпает на ходу после ужина, предлагаем прогуляться в окрестностях Верхнего пруда — именно на него смотрит разноцветными витринами и окнами наш отель. В поздних сумерках Калининград приглушенно гудит дальними трамваями, машинами, спешащими по домам, сонно мигает разноцветными фонарями. Их не так уж и много в районе парка, куда мы выходим с набережной отеля, поэтому часть застроек вдоль заросших ряской каскадов скалится в неровном свете темными безглазыми лицами.

Через несколько минут лента аккуратных вело- пешеходных дорожек выводит нас к огромной бетонной площадке. Здесь, на продуваемом всеми ветрами пустыре, на руинах старого королевского замка монументальной недвижимой громадой перед нами предстает здание Дома Советов. Как поверженный дракон он покоится среди современных застроек, бетонных плит и автомобильных трасс, гигантским кубом возвышаясь над городом доживает свой век — глазницы окон местами пусты, перекрытия разрушены, двери гиганта заварены и украшены веселыми граффити в виде лисы. Восхитительно и удручающе одновременно.

Оставляем Дом Советов позади — вечерний город зовет нас на остров Кнайпхоф, завлекает высокими шпилями башен Кафедрального собора и его упрощенной изящностью, на которую только способно здание времен северной готики. Свет фонарей вырезает в темноте лицо собора, но прячет устойчивые кирпичные своды и могилу Канта в потемках, как бы намекает прийти сюда в дневное время. Через Медовый мост (какое янтарное солнечное название!) пестрыми витражами круглых окон вырисовывается Новая Синагога и на сегодня остается не исследованной — мы выходим снова к гиганту Дома Советов и по уже известным дорожкам парка возвращаемся в отель.

Янтарный край поражает даже в вечерней темноте. Что же будет при свете дня?

* * *

Не забудьте хорошо позавтракать и взбодриться — сегодня нас ожидает большая обзорная экскурсия по городу Калининграду, а также нас проведут тропами местной славы граффити-культуры.

В свете золотого сентябрьского солнца город преображается, наливается светом, окрашивается золотом. Посмотрите, даже исполинский Дом Советов утром становится похож на песчаный кубик, где яркая голубая «вода» неба выточила в середине пустоту. Дом будто становится легче, приобретает воздушность конструкции. А вот и Кафедральный собор, он же Домский собор Богоматери и Святого Адальберта на острове Кнайпхоф, чьи кирпичные стены теплым оттенком янтаря приглашают осмотреться, подойти поближе. Здесь множество плит с прощальными словами для усопших, здесь среднегерманская готика сплелась с автомобильными дорогами и речными изгибами, здесь сердце истории Кенигсберга — будущего Калининграда.

 — Мне нравится не только показывать красоту Калининградской области, но и делиться своими знаниями с людьми, которые посещают экскурсии. Потому что, чем больше путешествуешь, тем больше в тебе просыпается интереса к своим родным местам, — делится наблюдениями Владимир Власов, наш гид-экскурсовод, выпускник исторического факультета БФУ г. Калининграда. Он увлекательно рассказывает об особенностях архитектуры могилы Канта, о маленьком сердечке с гербами трех стран под ногами, о внутреннем убранстве собора, где в серебряной россыпи разнообразных труб прячется величественный орган.

А еще Владимир знакомит нас с маленькими домовыми города — с хомлинами. Их маленькое семейство из металла встречается на разных мостах города. У собора на Медовом мосту мы видим дедушку хомлина — он смотрит на нас с добродушной улыбкой и хитрым взглядом. А папу хомлина находим почти рядом, на Эстакадном мосту у здания Кенигсбергской торговой биржи. Он, сняв свой цилиндр, мечтательно наблюдает с моста за изменяющимся городом. «Смотри, на месте биржи теперь размещается Калининградский областной музей изобразительных искусств, а низенький Зеленый мост превратили в бетонного великана! Город живет…», — словно говорит нам папа хомлин.

Но мы, к сожалению, не можем позволить себе так же, как хомлин, посидеть и поразмышлять, — нас зовут нетуристические окраины Калининграда, где спрятали свои работы стрит-арт художники. Едем же!

— Уличное искусство всегда социально ориентированно, а главной характеристикой является яркий социально-критический посыл, а также нелегальность исполнения, — краткий обзор истории и терминологии этого направления нам проводит Анастасия, работник уже известного нам областного музея изобразительных искусств. — Основными формами выступают инсталляции, трафареты, стикеры и другие варианты.

Некоторые из нас с удивлением узнают, что граффити не является уличным искусством, хоть и часто считается частью этой среды. А сейчас это понятие сильно размыто, так называют теперь и граффити, и все, что происходит с согласованием властей или жителей города. В искусствоведении согласованность работы с властями называется паблик-артом. Именно здесь и проходит тонкая грань настоящего стрит-арта (уличного искусства) и паблик-арта: первый старается быть нелегальным и анонимным, а второй — открыто одобряется.

 — Стрит-арт идет снизу, паблик-арт — сверху, — подытоживает Анастасия.

Высокие ясени и липы парка смыкаются зелеными, с золотой проседью кронами, прокладывают нам дорогу к непримечательной тропе, которая возникает на противоположной стороне парка сразу за двухполосной брусчатой дорогой. Здесь асфальтированная часть города сменяется заросшей крупнокалиберной плиткой, а после и вовсе исчезает, уступая месту земле, лужам и вездесущему клеверу. Эту часть Калининграда облюбовали стрит-арт художники с начала нулевых, поскольку здесь можно безнаказанно и беззаботно рисовать. Нам начинают попадаться тэги — своеобразные шрифты, написанные на разных поверхностях, а позже и настоящие шрифтовые композиции. Это и есть граффити — исторический язык субкультуры, «говорящий» с теми, кто его понимает. Нам, к сожалению, далеко не все в этих надписях понятно… Но мы стараемся!

 — Первые граффити в нашем современном понимании были найдены на раскопках Помпей. Археолог обнаружил на стенах города надписи, в переводе означавшие объявления, лозунги, и даже привычная нам надпись: «Гай был здесь», — продолжает знакомить нас с историей Анастасия. — А фразами, которые не несли никакого серьезного смысла, в XX веке граффити подбадривало войска, поддерживало бунтарских студентов.

Утоптанная редкими прохожими, тропа ныряет под мост. Он густо исписан пестрыми, наслаивающимися друг на друга граффити. Здесь и целые картины, и шрифтовые композиции, и обычные тэги. Среди густого подлеска уголок творчества выбивается не только цветом, но и отслаивающейся краской — граффити не живет долго, его срок жизни варьируется от 7-10 дней до пары лет. За спиной остаются последние дома коттеджного поселка, а дорога ведет нас к железной дороге, упирается в заброшенный домик смотрителя станции и в высокий забор. В прошлом году в этой «зоне отчуждения» создали Стену Славы — заграждения вдоль путей украсили различными граффити. Подобные стены — почти что фестивали уличного искусства, которые созданы для обмена опытом и общения. Чаще всего подобные фестивали нелегальные, например, таким является Карт Бланш в Екатеринбурге. Но художники объединяются в легальные фестивали, в первую очередь, чтобы получить разрешение работать с форматами, которые нелегально не смогли бы создать. Таким фестивалем в 2020 году выступил ArtClaster в Калининграде. Он объединил все разрозненное коммьюнити художников, показал, что уличное искусство города ничем не хуже столичного.

Вместе с Анастасией мы идем через обычную рабочую промзону, перепрыгиваем через лужи, позволяем маленьким загруженным машинам объезжать нас, прижимаемся к бетонной стене. Впереди маячит набережная города. Внезапно на нас смотрит мультяшное лицо коробки с молоком, за ней ухмыляется яркий лис, а чуть дальше бетонный забор забанили — именно так гласит огромная надпись поверх огромного количества наслоенных граффити. Тому, кто играет в войнушку, зарисовывая чужую работу, одно слово — забанен!

И вот, вдоль шумной магистрали рабочей набережной открывается длинное заграждение, покрытое разноцветным оперением граффити: здесь снова мелькает яркий лис, а здесь каллиграффити шрифтов смешивается с комиксами, философскими идеями и трафаретами. Впечатление неизгладимое! Тем, кто хоть немного знаком с известными именами уличного искусства, в этих работах узнают почерк Fox`а, Мрука, Джона, Шарка и первопроходца граффити в стране — Макса Навигатора.

Несказанно радуемся, что немного прикоснулись к фестивалю Калининграда, но немного расстраиваемся, поскольку фестиваль этого года пройдет ровно на следующий день после нашего отбытия.

На обратном пути очень по-дружески нас провожают большие буквы на противоположной стороне дороги: «ОБНЯЛ!».

* * *

Калининградская область получила звание края второго солнца не случайно: местные легенды рассказывают о слезах древних могучих сосен, которые оплакивали умирающее в наступающем холоде Солнце. Его последние лучи застывали в слезах и падали в море, а оно столетиями бережно хранило их. И сейчас мы стоим на берегу огромного карьера, чьи пески были дном этого древнего моря. Здесь, под слоем голубой глины прячутся эти сосновые слезы — янтарь. Осколки второго солнца залегают в самом большом янтарном карьере России и всего мира — в Приморском, поселок Янтарный.

 — По расчетам геологов запасов янтаря у нас хватит минимум на 50 лет, так что работа здесь будет! — очень позитивно рассказывает о перспективах и премудростях добычи солнечного камня экскурсовод. — Кстати, при добыче янтаря вымываемый техникой песок возвращается обратно в море, тем самым мы восстанавливаем пляжную линию.

Для Калининградской области, «выросшей» на отвоеванной у моря земли, лишняя песчаная коса или насыпь — это подарок. Поэтому даже при добыче янтаря люди стремятся сохранить территорию побережья.

Перед нами на много метров окрест лежат песчаные золотисто-белые отвалы, среди которых снуют машины, гудят обстоятельные драглайны — экскаваторы, вьются рабочие дороги. Карьер ведет добычу практически круглый год, поэтому даже сейчас на наших глазах на свет появляются янтарные слезы: крупные камни вымывают вручную, что-то проходит стадии обработки, а мелкие фракции добавляют в «песочницу» — небольшой песчаный манеж, в котором туристы могут самостоятельно «добыть» янтарь. Мы почти полчаса увлеченно копаем, извлекая на свет осколки размером не больше семечка подсолнечника. У кого-то горстка увесистая, у кого-то несколько отдельных камешков. Но с маленьким подарком карьера уехал каждый!

Янтарь также можно найти на побережье поселка. Он совсем неказистыми, темными пятнышками выкатывается на берег вместе с галькой. В основном он прячется в каменистых наносах или остатках водорослей. Мы разбредаемся по берегу пусть и холодного в это время года, но все-таки моря; кто-то рыскает в поисках окаменелостей, кто-то самозабвенно радуется простору воды и прибою, а несколько человек ищут янтарь. Солнце переливается в воде, отражается на боках мокрых окатышей, будто дает подсказку в поиске слез древних сосен. Несколько кристаллов нахожу далеко за волнорезом, почти у самой косы. Вода их сильно обточила, скомкала. Они намного темнее, чем те, что найдены в карьере, но на солнечном свету становятся медовыми — это из глубины истории нам улыбается древнее солнце.

* * *

Если вы сладкоежка или питаете привязанность к сырам, то смело рекомендуем вам приехать в окрестности поселка Некрасово, где располагается сыроварня и шоколадный двор Шаакендорф. Нам удалось побывать здесь в завершении нашего путешествия — так сказать, подсластить печаль скорого расставания с янтарной областью.

Утро выдалось пасмурным, в воздухе еще сохранялась зябкая ночная сырость, а наш экскурсионный автобус уже бодро бежал среди аккуратных придорожных аллей. Путь пролегал на север области, среди песчаных насыпей, много лет назад созданных людьми. Почти все побережье отвоевано у воды с помощью таких заградительных дамб и польдер — осушенных участков земли ниже уровня моря. Поэтому дорога петляла, чередовала подъемы и спуски, напоминала нам о старых ландшафтах.

Среди аккуратных зеленых полей, стай черно-белых сорок на обочинах и каменной кладки, заросшей ежевикой, трудно узнать очертания когда-то крупного замка Шаакен. Все, что напоминает об этом, — часть башни с рассыпавшейся крышей и остатки стен конюшен.

После покупки замка, с 2016 года основатели сыроварни восстанавливают территорию; удалось сохранить часть кладки, гранитный фундамент, а также подвести воду, отремонтировать перекрытия и крышу. И с этого времени в здании варят сыры по рецептам из архива Кенигсберга, а на втором этаже — шоколад.

Вместе с экскурсоводом Анастасией мы входим в просторное помещение, где часть стен необычная — со стеклянными окнами: таким образом можно самостоятельно увидеть процесс ферментации, попробовать проследить этапы «жизни» золотистых сырных голов. Там, за прозрачными перегородками, поддерживается идеальная для созревания сыра температура и влажность. Как будто маленький питомник, только вместо растений или животных эти молочные обитатели.

Темно-синее платье и белый ажурный платок на плечах Анастасии ведут нас мимо небольшого магазина, по металлической лестнице наверх. Через стеклянные перекрытия видны современные пузатые агрегаты, в которых и происходит таинство сырного рождения. Серебристо-голубыми фигурами мелькают где-то в глубинах производства технологи-сыроделы, дисплеи оцинкованных цистерн матово поблескивают в рассеянном свете.

Но на втором этаже, оказывается, тоже есть свои автоматы. Они в несколько раз меньше сырных, да и выглядят не такими пузатыми. Здесь рождается шоколад, а также марципановые конфеты.

 — Урожаи какао-бобов с разных плантаций правильно сочетают, чтобы даже горький шоколад не был действительно горьким, — вводит нас в курс дела Анастасия. — Иначе шоколад был бы терпким и вязким. После очищения плодов и ферментации бобов получают тертый какао, который содержит триптофан, а он задействует работу гормонов радости — серотонина, дофамина и эндорфина. Из тертого какао после отжима и температурной обработки получаем масло какао. Это основа белого шоколада. У масла какао выраженные антисептические свойства, поэтому его используют в медицине и косметологии. А третьим компонентом шоколада является какао-порошок. Именно в разном соотношении этих трех компонентов получают молочный шоколад, темный и белый шоколад.

Следующие полчаса мы заняты созданием своего собственного шоколадного произведения искусства. Темный и белый шоколад в кондитерских мешках переходит из рук в руки, в пластиковых формах увлеченно рисуют цветы, линии, даже лицо человека. Шоколад растекается, причудливо смешивается, позволяет творить маленькие вкусные шедевры. Если есть желание, то можно украсить свою работу разноцветными драже или сушеными ягодами!

При выходе из Шаакендорфа мы нагружаемся сырами и разнообразным шоколадом, который повезем друзьям и родственникам. Стопки шоколадных плиток, красивые подарочные упаковки шоколада с добавками, килограммы сыра перекочевали из магазина Шаакендорфа в экскурсионный автобус. Когда сам становишься свидетелем создания этих продуктов, то обязательно захочется попробовать их на вкус!

Напоследок, кружным путем мы попадаем в маленький кармашек-помещение у Бранденбургских Калининградских ворот. Здесь нас знакомят с музеем самого известного лакомства янтарного края — с марципаном. Буквально за пять минут мы узнаем, что качественный марципан стоил очень дорого, поэтому его покупали, в основном, на большие праздники, обходясь часто конфетами с большим содержанием сахара, а не миндаля. Музей представляет нам свои лучшие экземпляры: вот здесь старинные формы, из которых лепили конфеты, — чего стоит копыто свиньи! А здесь Дом Советов из марципана. Не в полный рост, конечно, но зато достроенный, как и должен был выглядеть в итоговом проекте. Ну и, конечно, сам Иманнуил Кант собственной персоной.

Двери музея постоянно качаются на тяжелых петлях, впуская и выпуская людей. Нас становится много, мы толпимся у небольших витрин внутреннего магазина и обязательно увозим с собой несколько килограмм марципана.

* * *

Наше путешествие подходит к концу… Осознаем это только выгружаясь около отеля, когда Владимир Власов, наш экскурсовод, прощается с нами, желает удачной дороги и утром вовремя проснуться. Многоголосая благодарность и множество слегка печальных улыбок провожают его, и мы с пакетами съедобного богатства поднимаемся в свои номера. Отъезд рано утром, а чемоданы еще не собраны и даже ужин еще не съеден.

И уже на следующий день в холле приходит время подвести итоги и поделиться своими впечатлениями.

 — Интересная программа, но мне не хватало мастер-класса с граффити, — оценивает путешествие Екатерина Еремеева или Катерок, как второе имя художника, одна из победителей конкурса граффити. И задумчиво добавляет. — Все-таки конкурс был связан именно с этим направлением. Но мне очень запомнилась поездка в Светлогорск, город с большими высокими деревьями и море, выглядывающее из-за домов. А еще запомнилась добыча янтаря!

 — Как организатор поездок могу сказать, что мне больше всего в этой поездке понравилась группа, она была лояльной и заинтересованной, — делится мыслями Татьяна Петровна Толочко, главный менеджер управления корпоративных мероприятий департамента социальной политики. — Также понравилось работать с нашим гидом, с умениями и профессиональными навыками которого наша программа получилась интересной. К сожалению, нам не удалось из-за фестиваля ArtClaster найти свободного мастера-граффитиста для мастер-класса. Мне бы хотелось, чтобы у нас был человек, связанный со стрит-артом и муралами, но так бывает, что не все от нас зависит. Такая вот профессиональная штука.

 — Всегда хотел здесь побывать, — добавляет Андрей Соловьев, куратор конкурса «Добавь городу красок». — Это же самый западный форпост России. Удивлен тому, что город действительно похож на европейскую страну. А еще я удивлен морскими курортами; шел сегодня и думал о том, что они походят на цивилизованные. В них нет распущенности курортов Краснодарского края и Крыма. Сюда люди едут не классически на море, а на променады. Здесь будто бы культурная морская столица!

 — Мне почти все понравилось, особенно мастер-класс с обработкой янтаря и вид на море, — подводит собственные итоги Александр Ловцов, один из победителей конкурса граффити. — Хотелось бы добавить в программу побольше архитектуры, музеев современного искусства или мастер-класс по реставрации мебели.

 — А что вам запомнилось из поездки? — спрашиваю я слегка сонных в ожидании автобуса трех победительниц конкурса: Александру Кокорину, Эльвиру Никитину или Ник и Дарью Бородавченко.

 — Много янтаря, марципан и котики!

 — Съемки фильма, которые мы наблюдали!

 — А еще старинная архитектура и подача информации экскурсоводом!

Говорят, в целом поездка очень понравилась, хотелось бы побольше интересных маршрутов по малоизвестным локациям города.

Вот в таком приподнятом настроении, полные впечатлений, но с легкой грустью мы покидаем янтарный край. Все тот же аэропорт Храброво встречает звенящей синью безоблачного неба и мерным гудением пассажиров у стоек регистрации. Солнце только-только поднялось над горизонтом; оно золотыми росчерками сквозь стеклянные стены аэропорта машет нам на прощание и одновременно зовет обратно. Потому что в чемоданах и рюкзаках уезжают на далекий Север маленькие солнечные осколки, старинные слезы сосны — янтарь Калининградской области. И пахнет марципаном.

Алекс РОУ (Александра МИШУСТИНА, Медиашкола Игоря ПОПОВА в Заполярье)