Человек особого склада
Знаете ли вы настоящую цену даже не хлебу, а хлебным крошкам? Когда одну буханку нужно «растянуть» на 14 дней, а не получается — есть заплесневелые крошки, оставшиеся в швах на дне заплечного мешочка?
С таким провиантом в течение двух недель добирался до Мончегорска Анатолий Казиев в октябре 1947-го. Судьба связала его с «Североникелем» на 32 года.
Рано повзрослел
Анатолий Казиев родом из небольшой деревеньки Николаево Бабушинского района Вологодской области. Родился он 19 июля 1928 года. Старший ребенок в семье, где было шестеро детей, он рано узнал, что такое труд. В 9 лет Толе пришлось не только нянчиться с братьями и сестрами, но и взвалить на себя заботы о доме. Его мама — Марина Васильевна — работала в колхозе телятницей, дояркой и конюхом. Отец — Павел Васильевич — служил в Петрограде и воевал — прошел Финскую войну, Японскую и только в сентябре 1945-го вернулся домой. В 10 лет деревенский мальчишка стал полноправным работником колхоза, не бросая при этом учебу. Анатолию доверили возить на телеге навоз со скотных дворов, бороновать и пахать плугом поля. В родной деревне он получил 4 класса образования, а доучивался уже в поселке Сумино, что в 7 км от родного дома.
— В теплое время года каждый день пешком добирались до школы и обратно. В холодное — приезжал домой лишь на выходные, а на буднях ночевал в райцентре у своей тетки, — вспоминает Анатолий Павлович. — Когда заканчивал 5-й класс, началась война. Мужчин забрали, а нам, подросткам, надо было работать за взрослых — вместе с женщинами трудиться в колхозе.
Анатолий был невысоким, в 15 лет — всего 151 см, и очень по этому поводу переживал — боялся, что признают негодным для воинской службы. В деревне это считалось позором. Но в армию юношу все же взяли — спас 1 см, а был бы 150 — прощай, служба. Воевать ему не пришлось, но в оборонных работах участвовал. И впоследствии был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
— Когда шла блокада Ленинграда и была перерезана железная дорога из Вологды в Волховстрой, нашу группу направили под Тихвин — на восстановление путей. Мы делали настилы из деревьев, по которым могла пройти техника, — говорит Анатолий Павлович. — Жили в лесу — на болоте. Спали в шалашах из еловых лапок на подстилках из веток. А немцев я увидел уже в мирное время, когда приехал в Мончегорск, — военнопленных.
Путь в шахтеры
1947 год. Анатолий Казиев получает повестку: явиться в военкомат в райцентр Бабушинского района за 30 километров от дома. Путь туда и обратно он проделывает пешком. А два дня спустя — снова в путь. Отправляется с ложкой, кружкой и небольшим кульком продуктов, как думал Анатолий, служить. Лишь на сборном пункте узнает о том, что поедет на Север, в Мончегорск, где его ждут не армейские будни, а труд шахтера.
— Уже в Мончегорске узнали, что Петр Ломако (министр цветной металлургии СССР 1940-1948 гг.) попросил министра обороны пополнить ряды рабочих на «Североникеле» за счет солдат срочной армии, — рассказал Анатолий Казиев. — Вот такая у нас была «служба» — на комбинате.
Две недели пути до Мончегорска для Анатолия и сослуживцев были непростыми. Сначала — 140 км пешком до пристани Тотьма. Оттуда 3 дня 100 призывников добирались до Вологды — кто пароходом, а кто, как Анатолий Казиев, в трюме буксира. Спали на полу. Зато эксплуатировали труд русского солдата по полной программе. Заготавливать дрова и грузить их на пароход должны были призывники. В Вологде солдат ждала баня. После санобработки они, наконец, погрузились в холодный поезд, направлявшийся в Мончегорск. И на все это путешествие — по буханке хлеба на брата.
— Сейчас у людей отношение к хлебу изменилось, а во время войны и после нее была дорога каждая крошка. В моей жизни первый раз хлеба стало досыта в 1947-м, — говорит Анатолий Павлович, — когда мы пошли на шахту «Ниттис-Кумужье» и когда нас привели в столовую. Пока учились, «пайки» были небольшими, 700-граммовыми. А когда уже в шахту пошли, нам давали хлебный паек: килограмм в сутки. По 300 г на завтрак и ужин, еще 400 — на обед…
«Североникель» стал судьбой
Первый день в Мончегорске запомнился Анатолию Павловичу на всю жизнь. Привезли солдат поездом на Малое Кумужье. А тут: горы, завод и… музыка, ведь новую рабочую смену в то время встречали с духовым оркестром, которого многие деревенские и не видели никогда.
— Нам были рады. Поселили в барак с 12-ю кроватями, проводили в столовую, накормили, сводили в баню, приодели… А потом пришло время выбирать, кем работать. Нас распределили по группам. Кто-то стал проходчиком, кто-то бурильщиком, крепильщиком, слесарем, а кто-то, как я, — проходчиком ствола на руднике «Нитис-Кумужьем», — вспоминает Анатолий Казиев. — Первый раз, когда спустился в шахту, было страшно. Везде камень. Казалось, вот-вот что-то упадет на тебя. Первое время, недели две, работали вместе с военнопленными немцами. Они работяги хорошие, но как-то их старший сказал: «Мы в стволе нихт работать. Работа тяжелая…».
Условия в шахте были далеки от современных. Дефицитом были даже резиновые сапоги, которые передавали по смене своим коллегам. А так многие спускались в «чунях» — резиновые калоши на веревках привязывали. Но работа нравилась. Была в ней какая-то романтика…
— А в 19 лет я получил тяжелую травму. Врачи не думали, что выживу, ведь доставили меня к докторам с переломом позвоночника и ноги. Но я был молод и полон сил. Месяц или полтора полежал в больнице, и на работу, — рассказывает Анатолий Павлович. — Но травма давала о себе знать — позвоночник болел сильно, и я попросил начальника шахты перевести на работу полегче. Так в 1948-м я стал слесарем, а через год, когда в шахте начали появляться электровозы, — машинистом. Им и проработал до 1964 года.
Даже после окончания срока службы Анатолий Казиев не покинул Мончегорск. Во-первых, уже прикипел душой к северному краю и родному руднику. А во-вторых, нашел здесь свою любовь — Аннушку, которая в 1950-м году стала его супругой.
— Как и я, Анна работала в третьей шахте. Потом, когда на руднике начались сокращения и женщин стали «выводить», она устроилась в цех электролиза никеля аппаратчиком, — вспоминает Анатолий Павлович. — Туда же электриком перешел работать и я, но не сразу. Когда первый раз собирался, начальник рудника уговорил остаться, а в 1964-м все же ушел.
В ЦЭН Анатолий Казиев трудился 15 лет — до 1979 года. И до сих пор он бережно хранит множество грамот, которыми его награждали за хорошую работу.
Вместе со своими товарищами-шахтерами Анатолий Казиев участвует во встречах Клуба любителей истории города «КЛИМ». Им есть что вспомнить: и свои трудовые достижения, и комсомол, и партийные цеховые организации, и как занимались общественной работой.
Древо Казиевых
Анатолий Павлович — счастливый отец, дедушка и прадед. Сын — Владимир — родился в 1950-м, дочь Галина — шесть лет спустя. Дети подарили ему четверых внуков: Андрея, Надежду, Алексея и Артема. К слову, один из них — Артем Чехин — трудится в энергоцехе мастером. Теперь на радость прадедушке его семья «разрослась» на пять правнуков: Руслана, Даню, Мишу, Сашу и Нику. Так что на пенсии Анатолий Павлович вновь вспомнил, как нянчиться с детьми.
— Старшему правнуку — Руслану — 17 мая исполнилось уже 13. А когда он был первоклассником, я каждый день вставал в шесть утра, чтобы разбудить его, накормить, отправить в школу. А потом встречал его, и вместе делали уроки, — говорит Анатолий Павлович. — Хорошие ребятишки в нашей семье выросли. Только пусть они никогда не узнают таких тягот, как выпали на долю их деда и прадеда.
