Вера Дмитриевна Ануфриева: «Я ни о чем не жалею»
Она не «хватала звезд с неба», не занимала больших должностей, 30 лет Вера Дмитриевна Ануфриева отдала рафцеху комбината «Североникель», работая обычной крановщицей.
***
По тропинкам городского парка в хорошую погоду и, если позволяет здоровье, опираясь на палочку, гуляет немолодая женщина. Пройдя два круга по привычному и давно исхоженному маршруту, она возвращается домой, где уже много лет коротает остаток дня одна. Муж её умер в 1997-м году, а единственный сын, прожив всего полтора суток, — в 1952-м. И, тем не менее, жительница Мончегорска Вера Дмитриевна Ануфриева не считает себя одинокой.
Раскулачивание
Родилась наша героиня в Новгородской области в 1927 году. В 1930-м ее родителей с тремя дочками (Верочка тогда была младшей) сослали в Мурманскую область, в Кировск, как врагов народа. Отобрали летнюю избу и зимний дом, двух коров и двух лошадей. Лишили даже настоящей фамилии: отец Веры Дмитриевны из Григорьева, превратился после раскулачивания в Косарева. Так Дмитрия Григорьевича прозвали по умению его отца знатно косить траву.
Их поселили в большую палатку, где ютилось несколько семей. «Жилплощадь» выделялась по количеству родственников: на человека — один квадратный метр. На пяти «квадратах» Косаревых помещались нары и стол. Дело было зимой, палатку обогревала печка-времянка. Вера Дмитриевна уже и не помнит, спустя какое время им дали восьмиметровую комнату в одном из новых щитовых домов, которые строились тогда в Кировске.
Война разбросала семью
В 1936-м семья потеряла кормильца: отец заболел и скоропостижно умер, совсем немного не дожив до рождения младшей дочки. Сохранить и поднять на ноги четырех девчонок для неграмотной матери стало непростым испытанием. Наступившая Великая Отечественная усугубила без того зыбкое положение Косаревых, разбросав их по стране.
Младшую — Любу — с детским садом эвакуировали на Урал. Туда же была отправлена и старшая Наталья вместе комбинатом «Североникель», где она работала по окончании Кировского ФЗУ. Вторая по старшинству сестра — Надежда — уже имела медицинское образование и, как военнообязанная, оставалась в Зашейке.
Вера с мамой оказались в небольшом поселке под Архангельском, куда вывозили таких же, как и они, «врагов народа». Эвакуированные люди по возможности везли с собой чемоданы с утварью и вещами, которые потом обменивали на продукты. Косаревы жили так бедно, что им нечего было взять с собой. Голод подорвал здоровье девушки, а тяжелая физическая работа этому способствовала.
Ели картофельные очистки
— Все делалось для фронта, — вспоминает Вера Дмитриевна. — Отправляли на фронт клюкву, картошку. Картошку чистили, резали, как макароны и сушили в печке. Нашей едой были картофельные очистки да 300 граммов хлеба. Денег-то не платили!
В лесу девочки и женщины двуручной пилой валили деревья, обрубали сучки с бревен. Вере Дмитриевне запомнилось, как зимой в каждую ночную смену она в одиночку готовила колею для вывоза леса. Конюх запрягал лошадь с бочкой. В бочку из реки Вера набирала воду и заливала дорогу, чтобы та застыла к утру. По заледенелой поверхности бревна легче транспортировались. Не было техники и мужчин, приходилось приспосабливаться.
Побег из эвакуации
Из посёлка под Архангельском Вере удалось буквально сбежать в конце 1943-го года. В то время некоторые женщины по официальным вызовам начали возвращаться обратно на места, где жили прежде.
Однажды Вера узнала, что знакомая семья с пятью детьми, благодаря вызову, собирается в дорогу, и уговорила мать семейства взять ее с собой. Чтобы в назначенный день девушку пропустили через проходную, она для отвода глаз, набрала ведро картошки и сказала, будто едет на базар.
До железнодорожного вокзала в Архангельске семья, под «прикрытием» которой Вере предстояло удирать из посёлка, сплавлялась по реке. Девушке же пришлось одолеть расстояние в пятнадцать километров пешком. На станции она украдкой прошмыгнула вместе с ребятами в вагон. Все десять дней пути от Архангельска до Зашейка беглянка пряталась от посторонних глаз.
Неожиданное возвращение Веры, само собой, обрадовало сестру. Омрачало встречу лишь отсутствие мамы и внешний вид страшно исхудавшей сестрёнки. Но эти минусы в скором времени исправили: маме сделали вызов, она вернулась на Север, а Веру привели в порядок: вывели вшей, подцепленных в дороге, потихоньку откормили. Девушка получила паспорт и оформилась работать в детский сад нянечкой.
Довоенное варенье
Одним из самых ярких моментов в жизни Веры Дмитриевны стал День Победы.
— В четыре утра вдруг заговорило радио, — рассказывает она. — Мы когда услышали, что конец войне, не сговариваясь кинулись доставать вино и варенье, что оставалось с довоенного времени. И то, и другое условились открыть в День Победы. Конечно, мы радовались. Но настрадавшись, до конца так и не осознавали, не верили в окончание войны.
Невеста без приданого
Из Кировска в Мончегорск Вера приехала в 1947-м году, к старшей сестре Наталье. Окончила курсы крановщиц, устроилась работать в рафцех комбината «Североникель». Здесь она встретила будущего мужа — Венедикта Ивановича Ануфриева. Он был старше ее на семь лет. В финскую и отечественную войну занимался ремонтом военной оптики. Всю блокаду трудился в Ленинграде, ремонтировал оптические приборы для Ленинградского фронта. После работал в рафцехе «Североникеля» бригадиром крановой бригады.
Не влюбиться в Веру было трудно! Её выразительные глаза, шикарные кудрявые волосы, заплетённые в толстую косу, обворожительная улыбка сделали своё дело: молодой мужчина предложил девушке руку и сердце спустя два месяца после знакомства. Вера согласилась не сразу, немного поломалась, напомнив Венедикту об отсутствии приданого.
— Какая из меня невеста, — отшучивалась она, — у меня даже нижнего белья нет!
— Вот и хорошо! А у меня кальсонов нет, — парировал парень, — будем наживать вместе.
Сразу после регистрации брака в загсе новоиспеченные муж и жена вернулись каждый в свой дом. Сошлись лишь после скромной свадьбы, пригласив родню с обеих сторон и, для веселья, гармониста из посёлка Сопча.
Перед свадьбой Венедикт поставил невесте условие: ни у кого не брать денег в долг, не делать от него заначки, а у людей учиться только хорошему. Дельные советы мужа не раз пригождались Вере. К слову, если собирались в ресторан, он рекомендовал:
— Присматривайся, как подают, какая посуда, как приготовлено.
В итоге кое-какие блюда в их доме готовились именно по ресторанным рецептам.
Вера Дмитриевна мужа слушалась во всем, кроме заначек. В один прекрасный день выяснилось, что Венедикт догадывался о том и молчаливо одобрял женскую хитрость, потому что уяснил — именно умение жены отложить деньги «на чёрный день» помогало семье никогда не брать взаймы.
В замужестве Вера узнала, что такое счастье, невзирая на то, что у них не было детей. Видимо, на здоровье сказались перенесенные во время эвакуации голод и тяжёлая работа. В 1952-м у супругов родился мальчик, но он прожил немногим больше суток.
Мы были нараспашку
Они любили трудиться и умели отдыхать. Вера Дмитриевна о своей работе крановщицей вспоминает с тихой радостью
— Когда включала кран, — говорит она, — сердце радовалось, будто музыка играла. Хотя, ясно, что в праздничные дни было немного обидно: все гуляют, а я работаю. Но раз подошла смена, ничего не сделаешь.
Вера знала — она всегда наверстает «потерянный» отдых с мужем и дружной компанией из шести семейных пар. В свободное время они шли в ресторан или ехали в лес.
— Если разобраться, люди и сейчас неплохо живут, — рассуждает Вера Дмитриевна, — только все замкнулись. Поэтому кажется, что тогда было веселей. Мы были нараспашку, даже комнаты в бараке не запирали.
В поселке на Тростниках, где жила семья Ануфриевых, людей объединяла музыка: стоило кому-то завести патефон или заиграть на балалайке, все сразу оживлялись. Несли, кто, что мог: картошку, капусту, огурцы, рыбу. На крыльце собирались, пели песни, кто-то танцевал.
Ни о чём не жалею
Венедикт Иванович и Вера Дмитриевна прожили вместе почти полвека. В 1997-м году за три месяца до золотой свадьбы муж ушёл из жизни. Из близких родственников остались только племянники. Однако, нашу героиню не слишком удручает, что все они живут за пределами Мончегорска. Она не считает себя брошенной, потому что у неё есть отличные соседи и отзывчивый соцработник. Кроме того, у Веры Дмитриевны есть уважение и доверие тех, с кем приходилось сталкиваться по работе и просто по жизни.
— Я не жалею ни о чём, что когда-то пережила, — спокойно произносит женщина. — Грех жаловаться. Пенсии мне хватает. Если чувствую себя хорошо, обязательно иду в парк наслаждаться природой, кормлю белочек. Жить бы да жить, только здоровье стало подводить.
