О подвиге и жизни: Герой России Владимир Шарпатов встретился с мончегорцами

0

0

История этого побега стала широко известна, когда по ней сняли фильм «Кандагар». Кинолента рассказывает, как в 1995 году российский Ил-76 был принудительно посажен на афганский аэродром. Террористы потребовали от экипажа обучить их управлению самолетом, но получили отказ. Российские летчики провели в плену год и 13 дней, а потом был побег…

О войне в Афганистане, о жизни в плену, о верности Родине и об обычной жизни рассказывал Владимир Ильич на встрече с мончегорцами.

Северяне — настоящие герои

Жители Кольского полуострова не впервые встречают Владимира Шарпатова: в 2017 году он участвовал в открытии стелы в Печенгском районе, установленной память о воинах 368-й Краснознаменной Печенгской стрелковой дивизии. Его отец — Илья Николаевич Шарпатов — служил в 73-м отдельном танковом полку прорыва, который вместе с Печенгской стрелковой дивизией участвовал в Петсамо-Киркинесской операции, результатом которой стал полный разгром немецко-фашистских войск в Заполярье.

— Мне важно побывать в этих местах, здесь во время Великой Отечественной войны воевал мой папа. Слава богу, он вернулся здоровым, — рассказал Николай Ильич Kn51. — Я восхищаюсь теми, кто здесь воевал и теми, кто живет сейчас, кто в суровых северных условиях делает нашу экономику. В конце 1960-х я летал на Ан-2 до Сургута. Температура опускалась до -52 градусов. Мы сидели в унтах, шубах, а пассажиры с детьми летели осваивать север — вот настоящие герои. В Кольском Заполярье тоже суровый климат, но его побеждают мужественные люди.

Владимир Ильич бывает в разных городах нашей страны, общается с людьми. Говорит, такие поездки — это возможность познакомиться с интересными личностями, передать свой опыт и просто поговорить о жизни. И разговор с мончегорцами и мончегорочками (так назвал женщин Владимир Ильич) был тоже о жизни. Они несколько часов не отпускали гостя: внимательно слушали и задавали вопросы. И дети, и взрослые остались под впечатлением от этого знакомства.

Татьяна Ярыш

— Когда узнала, что к нам приезжает Владимир Шарпатов, сразу вспомнила фильм «Кандагар» и решила, что обязательно должна встретиться с таким человеком. Позвала дочь, внука, подругу… Важно знать героев в лицо, в молодых воспитывать чувство героизма, чтобы они равнялись на лучших, — рассказала Kn51 одна из участниц встречи — Татьяна Ярыш.

	Наталья Петрова

— Такие встречи — это возможность прикоснуться к легенде. Это наша история, и если появилась возможность встретиться с героем — нельзя пропустить, — уверена ее землячка Наталья Петрова.

Военное детство

Владимир Шарпатов родился в 1940 году в поселке Красногорский Звениговского района республики Марий Эл. Папа — Илья Николаевич — был шофером, мама — разнорабочей. 22 июня 1941 года отца призвали на фронт. Это событие навсегда осталось в памяти мамы, позже она рассказала сыну, как провожали отца…

— Подошла «полуторка», отец поднял меня на руки. Я был в красной рубашке, и он запел песню: «Эх, да загулял, загулял, парень молодой, молодой, в красной рубашоночке, хорошенький такой…», — вспоминает слова мамы Владимир Ильич.

Во время войны в поселке Красногорский работали госпитали, куда привозили раненных с фронта.

— Раненных было много, но один случай запомнился особенно. Бойца привез маленький самолет — кукурузник. Все сбежались посмотреть, ведь тогда небесные машины ценились, пожалуй, больше, чем космические ракеты сейчас. Мы с мамой в числе зрителей. Видимо, она приглянулась летчику, потому что он разрешил нам зайти в кабину, а потом спросил: «Летчиком будешь?». Мне было всего три года, но я без заминки ответил: «Да!».

Владимир Ильич уверен, что та встреча определила его судьбу. Годы спустя он пошел в авиацию…

— Я обращаюсь к молодым: выбирая профессию подумайте, будете ли счастливы в ней. Не нужно получать специальность для галочки. Важно, чтобы работа была любимой, приносила удовольствие, — дал совет юным мончегорцам Владимир Шарпатов.

ЕГЭ — не беда, а благо

После окончания войны, Владимир пошел в школу. Мечта стать летчиком давала силы и желание хорошо учиться. Он много читал и до сих пор помнит любимые книги.

— При керосиновой лампе читал «Служу Родине. Рассказы летчика» Ивана Кожедуба, «Два капитана» Вениамина Каверина и «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого. Эти три книги сделали мой характер, — уверен Владимир Шарпатов.

Кроме учебы активно занимался физкультурой и закаливал свой организм — обливался холодной водой и обтирался снегом… Говорит, по сей день ни разу не был на больничном.

После 10 класса Владимир решил поступать в Рязанское летное училище.

— Приехали в училище парни с папами высоких чинов: они сдали экзамены на «3» и прошли по конкурсу. Я, сын шофера, сдал на «4» и «5» и не поступил. Была такая беда — блат. Победить это безобразие сейчас помогают хорошие знания и Единый государственный экзамен, который так не любит молодежь. Если бы у нас в то время было ЕГЭ, я бы поступил, — рассказывает летчик.

Неудача лишь подогрела интерес к учебе у молодого парня. Позже он был зачислен на вечернее отделение Казанского авиационного института, а после третьего курса смог все-таки стать курсантом Краснокутского летного училища гражданской авиации. А в 1971 году поступил в Университет гражданской авиации.

Любой опыт — ценен

Учеба занимает важное место в жизни Владмира Шарпатова, он отдал ей около 25 лет своей жизни.

— Я считаю, что в жизни любые знания и умения могут пригодиться. Вот, например, школьные навыки я использовал в афганском плену. Когда нам разрешили «порулить», стал осматривать, что может помешать побегу и увидел расчехленный истребитель. Просчитал, что он догонит нас через 25 минут, а топлива у него в баке всего на 40 минут, то есть ему надо будет или возвращаться, или катапультироваться. Простая арифметика помогла спасти жизнь, — рассказывает Владимир Шарпатов. — Еще один эпизод: перед побегом тренировал экипаж — учились быстро и крепко завязывать веревку, чтобы в самолете скрутить талибов. А этому я научился, когда колхозе завязывали мешки с картошкой…

— Поверьте мне, ребята, вы учитесь не для родителей, не для оценки, а для себя. Если вы что-то спишете, вы обманете себя — в голове у вас ничего не останется, — обратился он к юным собеседникам, сидящим в зале…

Рейс длиною в 378 дней

В авиации Владимир Ильич Шарпатов всю жизнь. Он совершил множество полетов и побывал в 65 странах. За границу начал летать в 1991 году, время было тяжелое, все пытались заработать. Летал с коммерческими грузами в Конго, Сомали. Довелось побывать в Сьерра-Леоне, где летчиков задержали на две недели, и то, что смогли выбраться, он сам называет чудом.

— В 1995 году перешел на работу в Казань. Вместе с казанским экипажем мы и оказались в Афганистане. Во время первых полетов узнали, что в стране идет гражданская война и талибы захватили половину территории, — рассказал летчик.

3 августа 1995 года экипаж совершал очередной рейс по доставке груза из Албании в афганский город Баграм. Когда самолет пролетал над Кандагаром, диспетчер связался с российским самолетом и сказал, что необходимо совершить посадку для досмотра груза. А на хвост сел МИГ-21, пилот которого приказал русским сажать самолет.

— Мы не планировали снижаться и начали тянуть время под предлогом выработки топлива, но после третьего предупреждения не решились испытывать судьбу, — рассказал Владимир Ильич. — Первые пару ночей на земле провели в самолете. После нас поселили в городе, установили круглосуточную охрану. Никого не впускали и не выпускали.

Командир самолета вспоминает, что в течение года талибы постоянно угрожали судом, обещали посадить русских на кол…

— Мы были нужны им как заложники: они воевали против «Северного Альянса». Пока мы были в плену, Кандагар не бомбили. Раньше талибов мало кто признавал, а тут стали ездить делегации, журналисты, дважды приезжали представители Совета безопасности ООН. За счет нас они решали много задач, — отметил Владимир Шарпатов.

В период заточения русского экипажа приезжала делегация министерства иностранных дел, представители Татарстана: за летчиков предлагали деньги, технику но безрезультатно…

Командир экипажа решил воспользоваться интересом талибов к самолету. Он убеждал их, что при жаре в плюс 50 по Цельсию необходимо проводить технические работы, чтобы тот не вышел из строя. Афганцы, опасаясь за технику, стали возить экипаж на аэродром. Тогда-то и сумели российские летчики подготовиться к побегу.

— 10 июля 1996 года нас повезли на техработы. В этот день мы попросили «порулить». Набилось много охраны, в спину упиралось несколько автоматов. Разрешили вырулить на взлетную полосу, но о взлете не могло быть и речи: чуть шевельнешься — начинают затворами щелкать. Но тут у самолета лопнуло колесо, что стало отличным поводом вернуться на аэродром еще раз. Техника вступила с нами в сговор, — рассказал Владимир Ильич. — Больше месяца мы ждали второго шанса: 16 августа нас повезли на замену колеса.

Члены экипажа обговорили все действия и решили, что в любом случае будут взлетать, даже если придется погибнуть: лучше умереть в полете, чем в плену.

— Мы решили тянуть время до обеда: днем мусульмане обязательно пойдут молиться, и у нас появится возможность сбежать. Я распределил обязанности между членами экипажа — один следил за зенитками, другой — за охраной, третий — за обстановкой у борта самолета, — рассказал Герой России.

Расчеты не подвели: к обеду большинство талибов ушли молиться, в кабине осталось всего трое охранников, которых удалось связать. Но несколько раз подводила техника. Из-за сильной жары вспомогательная силовая установка, от которой запускаются остальные двигатели «вырубалась».

— Когда нам все-таки удалось запустить оборудование, двигатели, мне доложили, что по полосе несутся автомобиль и автобус, чтобы перекрыть нам дорогу. Делать нечего, я даю взлетный режим. Впереди колючая проволока, противотанковое поле, окопы, рвы…  Полоса кончается, а скорости не хватает. Для отрыва нужно 280 км в час, а у меня всего 220, — рассказал Владимир Ильич. — Повезло, что я имел опыт полетов с грунтовых аэродромов — наработал его в Тюмени. Я знал, что если закрылки и предкрылки выпустить в определенное положение, то самолет взлетит и с меньшей скоростью. Это нас спасло.

Жизнь после…

Самолет пересек две границы: иранскую и арабскую, приземлился в Арабских Эмиратах, где экипаж несколько раз допросили. Министр Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий Сергей Шойгу прислал за экипажем самолет. В России их встречали с почетом.

— Помню, как вышел из самолета первым и поднял руки по-олимпийски, — вспоминает Владимир Ильич. — Мы спасли себя сами, самостоятельно подготовили план и провели всю операцию, никто для нас ничего не готовил, хотя в последнее время такие слухи есть.

После плена Владимир Шарпатов вернулся к полетам и проработал еще около 5 лет. Говорит, Кандагар разделил его жизнь на две половины.

— После того, как 22 августа 1996 года указом президента России мне присвоено звание Героя России, я вступил в Ассоциацию Героев. И мы устраиваем вахту Героев Отечества: посещаем школы, университеты, занимаемся патриотическим воспитанием подрастающего поколения. Жизнь стала еще более насыщенной и интересной.

Марина ПАПКА. Фото Марины ПАПКА

* * *

Мы всегда рядом: читайте новости Kn51 и участвуйте в опросах в нашей официальной группе в ВКонтакте, следите за событиями в Фейсбук, Инстаграм, Твиттер.