Banner
Banner
29 марта 11:21
  • $ 92.26
  • € 99.71
75 Победа! 1945-2020, Ваша тема
08 мая 2020 10:23

Запах войны

В память о моем отце, который прошел все тяготы военного времени.

Вечернюю тишину нарушал неутомимый соловей. Он пел свою красивую песню, бередил душу двадцатилетнего паренька в гимнастерке, сидевшего в окопе. Ноздри с удовольствием ловили запах пряных, еще не скошенных трав, как на родной сторонке. Казалось, еще вчера Петр слушал соловья с любимой девушкой у речки. Маша в легком ситцевом сарафане и он в светлой рубашке гуляли до заката солнца. Он еще ощущал, помнил запах шелковистых волос и манящее тепло своей подруги. Они совсем не успели насладиться, нагуляться, насидеться у реки, после долгожданной встречи. Теперь вместо светлой легкой рубашки — вновь военная форма. Душно. Петр расстегнул верхние пуговицы плотной гимнастерки, пропитанной потом после недавнего боя. С грустью он посмотрел на пыльные кирзовые сапоги. Совсем недавно он не шел, а почти бежал в этих сапогах, начищенных до блеска, по знакомой дороге, к милой сердцу деревне. Петр возвращался из армии. Высокий, стройный, в новенькой военной форме, он бодро шагал по знакомой сторонке. Глазами здоровался с полями, опушкой леса, с показавшимися крышами деревянных домов. А вот и тот самый ручей, где знаком каждый камень. Сердце трепетало от предстоящей встречи. Он возвращался в свою псковскую губернию, так, с любовью он называл свою простую деревеньку Никулино. За спиной, в армейском рюкзаке, лежали нехитрые подарки: отцу душистый табак и несколько платочков — маме, сестрам и шелковый — для Маши. Через плечо — гармонь. Как же хотелось поскорей растянуть меха веселой спутницы, порадовать односельчан. Он знал, как любили петь и плясать под его легкие задорные мелодии. Петр улыбнулся. Это было совсем недавно, но как давно это было…

— Ты чего не спишь? Надо отдохнуть, утром в бой, но кто знает этого немца, может и ночью нагрянет? — тронув за плечо, сказал проходящий мимо, старший сержант.

Уставшими глазами Петр посмотрел на командира и кивнул в знак согласия. Да, надо, но как? Все тело ломило от усталости и клонило в сон, но как только закрывал глаза, перед ним вставал образ убитого друга Пашки. Петя сколько себя помнил, всегда этот добродушный веселый паренек был рядом. И на фронт они уходили вместе, с песней под гармонь, чтобы хоть как-то высушить слезы своих родных и любимых женщин.

Перед боем, просматривая оружие, Пашка, подмигнул, подбадривая:

— Зададим немцу перца, Петруха! А как иначе? Его кто сюда звал — никто! Правда на нашей стороне. Мы на своей земле, а значит все нам в помощь. Не позволим басурманам мять нашу траву! А сейчас давай закурим, у меня еще табачок из дома остался.

Кровь отхлынула от лица от воспоминаний вчерашних событий. Как под грохот взрывов и треск пулеметной очереди бежали два друга рядом, пока не смешалось все вокруг. Стерся, исчез горизонт между землей и небом. Солнце скрылось, от дыма и столбов поднимающей от взрывов земли. Петя бежал, отчаянно кричал, заглушая свой собственный страх, и все время стрелял, пока не закончились боеприпасы. Тяжело дыша, он спрыгнул в канаву, откинулся на спину. Надо отдышаться. От гари в горле пересохло, по всему телу бежали ручейки пота. Канонада затихла. Неужели все? Пашка, где Пашка? Петр выбрался из канавы. Бойцы медленно передвигались по полю. Лишь медсестрички, в надежде найти живых среди лежащих на земле, бегали от одного к другому, чтобы помочь раненым. Петр искал своего друга среди живых, но нашел лежащим, на траве. Павел, широко раскинул руки, ветер легонько шевелил кудрявую русую прядь волос. Как когда-то, на сенокосе. Нет, этого не может быть! Он просто отдыхает. Петя опустился на колени. Неподвижными серо-голубыми глазами смотрел дружок в небо. Защитного цвета гимнастерка на груди окрасилась в багряный цвет. Петр упал рядом, схватив обеими руками траву, и заплакал, как мальчишка, от несправедливости и нестерпимой душевной боли.

Петр так и не сомкнул глаз. Хотя очень хотелось уснуть, а проснувшись осознать, что происходящее лишь нехороший сон.

Слух уловил далекие звуки приближающих машин. Танки! Как же их много! Это чувствовалось по вибрациям земли. А что у нас? Внезапный страх сковал все тело. Как можно противостоять этим железным чудовищам? Он не хотел умирать! Тело безвольно обмякло. Воздух сгустился, стало тяжело дышать. Как же так? Кто это придумал? Почему? Зачем надо убивать друг друга? Захотелось спрятаться, раствориться. Он попятился. Мамочка! Как в детстве захотелось прижаться к маме. Зажмурился. Безнадежно присел на корточки и обхватил голову руками. Одно стучало в висках: «Я хочу жить!».

В окопе началось оживление после приказа готовиться к бою.

Приближающие черные точки в поле становились все больше, и уже четко выделялись немецкие танки. Глаза Петра и других бойцов были прикованы к немецким машинам. Все, как заколдованные, вслух считали танки. Петя понял, что он не одинок в своих ощущениях, увидев взрослых мужчин с растерянными лицами.

Да что они себе позволяют? Так, по-хозяйски, раскатывают! Петр нащупал гранаты. Ну уж нет, скобаря не напугаешь! Он сжал кулаки, стиснул зубы и решительно посмотрел на приближающего врага:

— Я не подведу, батя, не было в нашей семье трусов и не будет! Паша, я отомщу! Слышишь, Пашка?

И он вновь бежал, кричал, стрелял. Вот уже второй танк загорелся от его меткого попадания гранатой.

— Это тебе за Пашку!!!

Взрывной волной Петра отбросило в сторону. Градом посыпались на него куски земли, как будто кормилица решила укрыть его, спрятать. Резкая горячая боль молнией пронзила голову, после чего паренек уже ничего не чувствовал. Он потерял сознание.

Грубый толчок кирзового немецкого сапога в бок, перевернул Петра на спину. Острая боль от яркого солнца обожгла глаза. Он сжал веки. Следующий удар сапога, заставил подняться и согнуться от боли в боку. Он обеими руками схватил голову. Какая нестерпимая боль! Почему он ничего не слышит?

Чья-то рука схватила за подбородок и приподняла голову вверх. Петр открыл глаза и встретился глазами с немцем. Ладошкой тот призывал встать:

— Шнеля, шнеля.

— Зачем? Сразу нельзя здесь прикончить?

Петр тяжело поднялся, ноги не слушались, голова кружилась, тошнило. Сейчас все закончится, поскорее бы… Немец подталкивал новеньким автоматом, держа его наперевес через шею. Краем глаза, Петр заметил на вражеском лице ухмылку. Он закрыл глаза и стиснул зубы. Но нет, не сломаешь, немчура! Парень из последних сил выпрямил спину и зашагал.

Тогда, он еще не мог знать, что ждет его: дорога в далекую Германию, лагерь, тяжелые работы, освобождение из плена американскими войсками, штрафбат и… Победа! Но сейчас надо было победить себя, чтобы пройти испытания и выжить.

Ни с чем несравнимый звенящий запах победы может почувствовать только тот, кто знает прогорклый запах войны!

   

Галина СОТНИКОВА, Мончегорск
Фото из семейного архива СОТНИКОВЫХ

 

Материалы по теме