Кое-что о жизни санитарных врачей. Валерий Приймак

0

0

Санитарный врач. Ему необходимы принципиальность, настойчивость и честность, чтобы защитить свои позиции в работе с теми, кто не считает важным соблюдать санитарные нормы и правила — по сути, нарушает санитарное законодательство. Этими чертами в полной мере обладает Валерий Иванович.  

В его семье с санитарным делом были связаны и мама — Татьяна Николаевна Верич, ставшая первым врачом бактериологом в Мончегорске, и супруга – Людмила Сергеевна Приймак, работавшая в мончегорской СЭС помощником главврача по гигиене детей и подростков.

Что контролировали гигиенисты в былые времена?

Собеседник Kn51.ru рассказывает о себе и своей жизни с иронией. Незлобиво вспоминает, как непросто приходилось отстаивать профессиональную позицию, порой — ценой потери добрых отношений с начальством и карьерного роста.

Он был врачом по коммунальной гигиене мончегорской СЭС. Принял в ряды санитарных активистов около 30 тысяч человек. Вел множество объектов гражданского назначения – культурных, спортивных, общежития и другие новостройки…

— Коммунальная гигиена – это же и больница со стационарным подразделением, и все поликлиники. Мы контролировали, например, гигиену детей и подростков, поселки: рабочие, сельскохозяйственные и военные городки. Ежегодно выезжали в рабочий поселок Куцколь — там жили в общежитиях лесорубы и водители. Сводная бригада врачей проверяла, в каких условиях люди работают и коммунальные условия проживания. В бригаду входили фельдшеры, терапевты, инфекционисты. Я представлял СЭС, а КВД – главный врач диспансера Дмитрий Николаевич Смоленский. КВД в 1970-х располагалось на 31 км. Там вдоль Леспромхоза стоял барак. Так вот его половину занимал КВД, вход «смотрел» на восток — на город. Я этот диспансер контролировал. А, наверное, в начале 1980-х отделение переехало в отреставрированный детсад на улицу Нагорную на Мончу.

Хочу приносить пользу обществу

Детство Валерия Ивановича прошло в Мончегорске на улице Западная, сейчас она носит имя М.М. Царевского.

— До 1952 года мы жили в деревянном доме без водопровода и канализации. С ведрами ходили на колонку. Колодец от нее там так и остался (с торца дома 12 по ул. Царевского, рядом с забором центра временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей, — ред.). А когда колонка замерзала, а замерзала она каждую зиму, приезжал водовоз на лошади с водой из озера Лумболка, оно тогда чистое было. С наступлением весны бочку меняли на ассенизационную, и этот же водовоз очищал от нечистот выгребные ямы.

В 1960 году Валерий окончил школу №4 и устроился электрослесарем в цех контрольно-измерительных приборов и автоматики на комбинат «Североникель». Уж больно не хотелось снова садиться за парту. Надоело учиться: после 10 классов парень имел, помимо аттестата зрелости, две справки о прохождении курсов радиста и сантехника.

— Спустя два года, в 1962-м, поступил в Ленинградский санитарно-гигиенический медицинский институт (сегодня — Северо-Западный государственный медицинский университет имени И.И. Мечникова). В мед, потому что был настроен на эту сферу своей мамой – Татьяной Николаевной Верич, она работала врачом-бактериологом. У меня в школьном аттестате зрелости одна четверка, остальные тройки. Но я писал хорошие сочинения. Потом узнал, что члены комиссии читали мое вступительное сочинение и плакали: «Такого патриота, который мечтает стать санитарным врачом, чтобы приносить пользу обществу, у нас еще не было…». А я и на самом деле представлял: народ должен жить хорошо, и для этого должна быть хорошая санитарная обстановка.

Армия, вуз и работа дворником

Студенческая пораВалерия разделилась на два периода: не успел отучиться и двух месяцев, как из-за Карибского кризиса в институте ликвидировали военную кафедру. В результате молодой человек отправился в армию. Курсы радиста в ту пору пришлись как нельзя кстати. Служил в Колпино в полку гражданской обороны. При нем — пиротехническая рота, а в ней – взвод связи. Сантехнические знания тоже не стали лишними. В армии случалось всякое, и если дело доходило до наказания, его бросали на котельные работы: как сантехник разберется.

— Отслужил, вернулся в институт. Первые два года учебы дались непросто. Общежитие не давали: мол, ты из полной семьи, у родителей северная зарплата. К тому же был троечником. Я нелегально жил в общежитской комнате старшего брата (тот учился в ЛЭТИ — Ленинградском электротехническом институте). Когда брат закончил учебу, и никого из «своих» в его общаге не осталось, мне пришлось оттуда уходить. Куда? Несколько месяцев с другом искали съемную квартиру. В конце концов устроился дворником. Нашел жилье в доме под снос. Комнатка была в трешке. А т.к. дом планировали сносить, соседи из трешки уже переселились в новое жилье, я благополучно занимал всю квартиру.

Тогда Валерий открыл в себе качества руководителя.

— У меня в этой квартире постоянно три-четыре человека жили. Они за жилье не платили. Парни убирали территорию, девочки мыли полы лестничных клеток. Зарплату я получал в кассе, и у нас всегда было около 300 рублей, что по тем деньгам позволяло жить без стипендии. Так «проработал» дворником 4 года — до окончания института.

Не прижился…

В 1971 году Валерий Приймак приехал в Мончегорск по распределению. Санэпидстанция приняла его врачом по коммунальной гигиене… Работа нервная и ответственная.

— Почему-то у меня много происходило инсинуаций. Я не подписывал объекты, составлял акты, протоколы на руководителей, писал жалобы. Звонят, приглашают дать объяснения. Прихожу, даю объяснения. Вслед телетайпограмма: «Снять с и.о. главврача»… Много такого. Ну, например, не подписывал свинарник, потому что не работало центральное отопление, не были решены вопросы канализационных и производственных стоков и выгребных ям. Пытались ввести его в эксплуатацию, только он так и не заработал. Да, и не мог он работать. Случалось накладывать штрафы на руководителей предприятий. А что им при их зарплате, эти штрафы? И я придумывал, как урезонить: выпишешь штраф подчиненному больше, чем ему самому, — начальник оскорбляется. Цепляло!

Перекинуться горячим словцом собеседник Kn51.ru мог и с некоторыми руководителями Мончегорска. Однажды попросил собрать всех руководителей, чтобы обсудить серьезную тему.

— Они собрали. А я возвращался с Верхнего Нюда — проверял там аварийную ситуацию водопроводной артезианской скважины.

Машина на обратном пути сломалась, и на совещание Валерий Приймак опоздал на 5-7 минут.

— Тогдашний глава города резко высказался в мой адрес перед всеми присутствующими. Я ответил соответствующим образом и ушел. А я исполнял тогда обязанности главврача. Не успел войти в кабинет, приходит телетайпограмма: «Снять с должности!». Прошла неделя, а бумаги некому подписывать. Мне приносят — показываю телетайп: «Не могу!». Из области звонят: «Подписывай!», а я: «Не имею права. Восстанавливайте в и.о.». В результате не прижился ни при областной СЭС, ни при горисполкомах и горкомах.

Столкновение интересов

В начале 1980-х на комбинате «Североникель» проектировали расширение: построили электролизный и медный цех, плавильный цех анодного никеля (ПЦАН). В Мончегорск приезжали люди со всего Советского Союза. Возводились многоэтажки, строились общежития. Новые здания нужно было вовремя сдать, но строители не всегда успевали.

— Много конфликтов случалось на строительстве жилья. Я в свое время, не только как врач по коммунальной гигиене, но и как член рабочей комиссии при вводе в эксплуатацию объектов, добился, чтобы все вводимые водопроводы: внутриквартальные, магистральные обязательно дезинфицировали хлорной водой не менее 5-6 часов.

До того были просто промывки. Отсюда возникали конфликты с лечебниками и эпидемиологами из-за того, что санитарная служба не может добиться должной обработки водопроводов, а это чревато высоким уровнем заболеваемости кишечными инфекциями.

— Пришлось «перестраивать» заказчиков, подрядчиков, строителей… Так, например, в середине 1980-х под моим контролем и присмотром секретаря горкома Ивана Андреевича Матыцина и председателя горисполкома Александра Викторовича Карташова как-то дезинфицировали водовод вдоль Ленинградской набережной. Это была серьезная работа на несколько суток. Заливали хлором, брали пробы с одной, с другой стороны.

Случалось, требования санврача не выполнялись. Сталкивались интересы: у застройщиков «горели» премии, особенно в конце квартала или перед новым годом, а санитарный врач видел, что дом «сырой»: где-то не тянет вентиляция, а где-то вообще закупорена; форточки плохо закрываются, отопление не так работает и т.д.

— Борьба шла, если не подписывал. В результате опять телетайпограммы, сообщения, что представитель обкома готов подписать. А зачем это надо? Люди будут жить в плохих условиях? В такой борьбе практически 27 лет и прошло. Но что говорить… Бывало, что подписывал, поддавался. Заказчик обещал: «Я построил, оплатил проект, все доделаю!». И эксплуатация поддакивала: «Доведем до ума».

Вода должна быть чистой!

Поле деятельности собеседника Kn51 распространялось также на комбинат «Североникель».

— Помню ситуацию начала 1970-х, когда только занял должность санврача по промышленной гигиене. На промплощадке было три системы водоснабжения: пожарно-питьевой, производственной и оборотной. Для исключения аварийных ситуаций они друг с другом соединялись через перемычки, которые в случае необходимости отключались. Но порой оборотная вода попадала в питьевой водопровод, из-за чего в некоторых цехах оборотка передавливала питьевую. Потребовал установить манометры на всех водоводах. К середине 1970-х добился отделения питьевых водопроводов от оборотных с производственными. В конце концов всю промплощадку поставили на раздельное водоснабжение, ввели приборный учет.

В какой-то момент в зону пристального внимания сотрудников СЭС попал восьмой цех.

 — Цех на тупиковой сети водопровода. Там стояли мощные водонакопительные раздаточные колонки. Как-то участились расстройства ЖКТ. Это же напрямую мой вопрос. А ситуация такая: стоит газгольдер с питьевой водой высотой 6,5-7 метров и диаметром в полтора метра. Вода подается сверху, а отбирается с середины емкости. Т.е. около полутора-двух метров снизу — застойная зона. Я доказываю это, а в ответ: «Не может быть». Но убедил отключить магистральный водовод, который с промплощадки шел. Слили воду. Пока она сливалась с середины колонны, внизу открыли люк, а там ил. Когда в газгольдер заливалась вода, шел активный расход, застойная зона взбаламучивалась – возникала бактериальная обсемененность. В итоге в нижнем люке сделали фланец, подвели трубу, чтобы вода подавалась сверху и шла на проток вниз во избежание застоя. Как только застойную зону убрали нормализовалась ситуация по ЖКТ.

«Бомба» для секретаря

Собеседнику Kn51.ru не пересказать всех ситуаций, благодаря которым карьера врача-гигиениста не шла в гору. Острое словцо часто играло Валерию Ивановичу не на руку.

— Однажды вызвали дать информацию о загрязнении атмосферного воздуха на уровне обкома КПСС. Приехал. Меня сопровождал заведующий санитарно-гигиеническим отделом областной СЭС Лев Александрович Соловьев: мало ли понадобится подтвердить, что мои данные верны. А я, если в область выезжал, с собой брал бутербродик, чтобы на обратном пути перекусить. Жена всегда заворачивала бутерброды в фольгу. Охранник в обкоме спрашивает: «Что это?» Я: «Бомба для секретаря». Пошутил. И меня вместе со Львом Александровичем обыскали с ног до головы. Надо выступать, а все конспекты заставили оставить у них, пришлось экспромтом. С тех пор меня в обком КПСС не приглашали.

Кто поедет в Минздрав?

Однако нельзя сказать, что Валерий Приймак повсюду был персоной нон грата. Ему выказывал уважение первый председатель горисполкома Аркадий Тимофеевич Куликов, при котором работал молодой тогда еще специалист.

— В 1970-х в Мончегорске было до 15 домоуправлений: в системе комбината, в местных советах, треста «Кольстрой» и т.д. Мне много приходилось бегать. И за хорошую работу коммунального врача Аркадий Тимофеевич выдавал премии два-три раза в год. Один раз аж 45 рублей! А среди руководителей домоуправлений с теплом в душе вспоминаю Осипа Леонидовича Лозовера. Ну и начальника жилищно-коммунального хозяйства комбината «Североникель» Кузьму Карповича Перепендо.

Для отдельных людей Валерий Иванович Приймак на всю жизнь остался «костью в горле», но! Жители Мончегорска должны знать, что именно благодаря ему город расположен на расстоянии 3000 метров от комбината, а не 1000, согласно действовашим тогда стандартам и нормативам.

 В середине 1970-х расширялся «Североникель», рос город.

— Первоначально планировали расширить строительство города приблизительно на 27 тысяч квартир между улицей Царевского и дорогой направо, на Никелевое и Привокзальное шоссе, туда, где озерко за нынешним Центром детского творчества «Полярис» и заправочной станцией, — вспоминает Валерий Приймак. — Для оценки влияния выбросов делали мощные подборки исследований атмосферного воздуха мончегорской лаборатории СЭС, лаборатории гидрометеорологической станции Мончегорска и комбината «Североникель». Главный инженер комбината Владимир Яковлевич Позняков отнесся к этому делу как патриот города: помог данные обработать в машиносчетной станции (что поразило Москву). Стал вопрос: «Кто поедет в Минздрав менять госстроевский норматив километр на три?». Область отказалась. Так главврач мончегорской СЭС Валентина Ивановна Евдокимова в Минздрав РСФСР и СССР командировала меня.

В Минздравах СССР и РСФСР не стали возражать против изменений, но направили Валерия Прймака в Госстрой СССР.  

— Раз оба Минздрава меня поддерживали, Госстрой на третий день выдал согласие. Было принято постановление Совета министров о расширении санитарно-защитной зоны по радиусу 3 км вокруг комбината на юг, запад, север и восток (туда попала частично и зона Лапландского заповедника). В результате зону ниже улицы Царевского застраивать не стали. Город начал расширяться за счет южного микрорайона. Отсюда и появилось расширение микрорайона Монча, — рассказывает Валерий Приймак.

Надо жить!

А жителям города-юбиляра, благополучию которых он посвятил практически всю жизнь, Валерий Иванович желает:

— Самого элементарного: уважения к окружающим! Это может проявляться даже в уборке за своими собачками. Хочу, чтобы в Мончегорске происходили изменения только в лучшую сторону, с учетом мнения его жителей. Пусть он становится уютнее и светлее. Надо жить потихоньку. Всех благ!

Лана КАЛИНИНА. Фото из архива семьи ПРИЙМАК